Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов - [91]

Мозг поступает так, потому что ему трудно функционировать на небольшой энергии, поставляемой нашим телом. Наверное, так же будет существовать мир, когда в нем закончится нефть.

— Мозгу приходится ограничивать объемы поступающей информации, — объясняет Блейкмор.

Когда я разыскиваю данные, подтверждающие эту точку зрения, я нахожу все больше и больше исследований, которые доказывают, что наш мозг работает, как компьютер. Одно исследование подтвердило, что люди с высоким содержанием дофамина, гормона удовольствия, с большей вероятностью будут верить в паранормальные явления и скорее поверят на слово медиуму. Произойдет это потому, что они с готовностью свяжут случайные совпадения в цепь последовательных событий. Невролог Петер Бруггер из Университетской клиники Цюриха попросил двадцать сторонников паранормального и двадцать скептиков отличить изображения реальных человеческих лиц от размытых картинок. И те, и те появлялись на экране лишь на краткий миг. Сторонники паранормального куда чаще скептиков видели лицо там, где его не было.

Затем Бруггер дал скептикам высокую дозу дофаминов, и, совершая ошибки под действием лекарства, они стали куда менее скептичны. На сторонников паранормального дофамин не подействовал. В их мозгу его и так было много.

Я начинаю понимать, почему на «экскурсиях с привидениями» люди то и дело неумышленно пугают друг друга. На самом деле призраки тут ни при чем, все дело в нашем хитром мозге. Ученые открыли, что «страх» концентрируется в мозжечковой миндалине, которая управляет эмоциями. Почти десять лет назад профессор Рэй Долан из Лондонского института неврологии открыл, что она может «видеть» страх на лице другого человека, тогда как мы сами этого не можем. Она видит его неосознанно, и мы этого не понимаем до тех самых пор, пока не начнем нервно озираться из-за неожиданного всплеска адреналина в крови. Наш мозг, как оказывается, самый лучший «дом ужасов» из всех существующих на свете.

Также проводилось исследование, доказавшее: то, что мы считаем сверхъестественной интуицией, на самом деле работа нашего мозга. За эту информацию ответственно вовсе не шестое чувство, мы получаем ее из мозга, который все уже давно знал, но никак этого не проявлял. Он решил поделиться ею только тогда, когда он — а не мы — посчитал, что это важно. Например, мы часто принимаем решения, потому что чувствуем — они верны. И это не шестое чувство, это наш мозг собрал воедино всю информацию, на которую мы не обратили внимания. К примеру, мы наблюдаем, как у игрока в покер почти незаметно меняется выражение лица. Мы можем не все заметить, но наш мозг ничего не пропустит. Правда, вместо того, чтобы прямо обо всем сообщить, он создаст чувство смутного беспокойства, которое, как выяснится, было не зря. Вы думаете: «О, я, должно быть, медиум!» Но нет, это все хитрости нашего мозга.

И все-таки исследования показывают, что оставить принятие решений на наш бессознательный мозг — лучший из всех возможных выходов. Например, столкнувшись с огромным количеством информации, лучше довериться инстинктам, чем пытаться проанализировать данные. И все потому, что даже в бессознательном состоянии наш мозг мыслит куда разумнее, чем мы.

Мозг, как я узнал, подкидывает нам ложные идеи о призраках, медиумах и суевериях, чтобы мы могли справиться с жизненными тревогами. Он знает правду, просто не говорит ее нам. И на вашем месте я бы задумался.

23. И что в итоге?

Профессор Майкл Киннир был на редкость умным человеком. Еще в школе он был первым учеником по всем предметам. Смышленый и сообразительный мальчик нравился большинству учителей. Киннир обучался в лучших университетах и стал одним их самых молодых профессоров. Но потом что-то заставило его осознать — он вовсе не так умен, как ему всегда казалось. Он упал с кафедры. В прямом смысле этого слова. Профессор Киннир попался на уловку третьекурсников факультета психологии под названием «настроим профессора на нужный лад». Студенты, тоже довольно умные, но, конечно, не на уровне профессора Киннира, знали, что поведение человека может определяться бессознательно. Еще они знали, что поведение лектора поддерживается откликом аудитории. Так что всякий раз, когда профессор Киннир делал шаг вправо, они улыбались и кивали, таким образом вдохновляя мозг профессора на мысли: «О, это же было хорошо! Может, мне еще раз так сделать? О да, отлично! Еще? О да!» Итак, профессор Киннир продвигался все дальше и дальше, не сознавая, что ждет его в итоге, а его мозг купался в лучах слушательского признания. На краю кафедры его мозг порадовался еще один последний раз. Мгновение спустя профессор упал. Так что, несмотря на внушительный интеллект профессора Киннира, его будущее, равно как и наше с вами, совсем нелегко предсказать.

Вы сейчас, должно быть, радуетесь и думаете, что с вами никогда не произойдет ничего подобного? Вы не правы. Да, студенческая уловка «настроить профессора на нужный лад» действительно существует, и многие преподаватели на нее велись (и падали), а профессор Киннир всего лишь плод моего воображения. Как призраки в лесу и предсказания будущего, он всего лишь история, родившаяся из ложной информации. Уверен, ваш мозг уже попытался представить себе, как мог бы выглядеть профессор. Была ли у него борода? Толстый он или худой? Вам, вероятно, даже слегка неуютно, потому что профессор Киннир был намного умнее вас. Лично я его терпеть не могу.