Личная ведьма для инквизитора - [30]
Но мне уже не было до того никакого дела. К счастью, от инквизиторских дел я отошел окончательно и бесповоротно, а возвращаться ни при каких условиях не планировал. Хватило мне по горло этого добра, чтобы теперь вновь в него влезать.
— Ну что ж… Свадьба на пятнадцатый день, — протянул Антвас. — Сейчас с вас только заявленьице заполнить… Да только браки, которые я заключаю, никогда не распадаются.
— Рука такая хорошая? — хмыкнула Гера.
— Рука? Хорошая, — подтвердил священнослужитель. — Ишь, удумали чего, статистику мне разводами портить! Отказываю я!
— А как же каждое тринадцатое число месяца? — спросил, не удержавшись, я.
— Ай, тринадцатое число, — в полумраке было видно, как скривился Антвас. — А тринадцатое число для моей веры — день выходной, праздник большой. Никого регистрировать нельзя, и браки расторгать нельзя, коль безбожниками прослыть не хотите. Да кто ж в такой день разведется? Я, хе-хе, крепкие браки заключаю! Почти что на небесах регистрирую!
Ну, на небеса это место походило мало, но мы с Герой почему-то не решились спорить.
— Такие крепкие, что никогда не распадаются, — скривился священнослужитель. — Никогда! Но да и испытания у меня серьёзные. Не формальность с четырнадцатью вопросиками, которые коллеги мои проводят! На то я уже на этом свете триста девять… — старик закашлялся. — Тридцать девять лет браки заключаю, чтобы потом люди жили-не тужили.
— А что за испытания? — поинтересовался я.
— Всё тебе скажи, — фыркнул мужчина. — Не говорят так сразу! Коль знать будешь, то как пройдешь их, инквизитор? Как доведешь небесам, что свою ведьму любишь?
Мне бы в первую очередь это ведьмаку, который снаружи, доказать, а потому же небесам, но говорить об этом вслух — глупость. Гера обидится, кстати. Скажет, что использую её. А потом поди объясни, что это не так!
— Разные испытания. Есть такие, которые только для жениха. Есть, что только для невесты, — протянул Антвас. — Есть, что для жениха только… Есть, где неважно, кто пройдет, абы один из вас сделал. А есть, что вместе пройти надо, в один день! Одно испытание — один день, и как только исполните, поймете, что еще на один шаг к своему браку ближе стали! Но можете и подольше потерпеть… Месяц… Два месяца… Чтобы шансов было больше…
— Долго, — отрезала Гертруда. — Сразу всё пройдем!
— Сразу? Хе-хе, — кажется, священнослужителю понравилось то, что мы спешили. — Ай, не все такие быстрые с первого раза справляются. Но кто справляется, потом уже до гроба не расстанутся, крепко любить друг друга будут! Готовы?
Нельзя сказать, что мы были готовы — точнее, что Гера была готова, — но возражать она не стала. Я уж подавно.
— Тогда давайте запястья, — велел мужчина.
Мы с Герой одновременно протянули руки. Антвас усмехнулся синхронности, но говорить ничего не стал. Сначала коснулся моего запястья, потом — запястья Гертруды, и на наших руках появились браслеты с крупными чёрными бусинами. Замерцали в темноте и исчезли.
— Колдовские. Только вы двое их и увидите, — протянул священнослужитель. Пройдете испытание — бусина белой станет. Не пройдете — исчезнет! Чтоб жениться, четырнадцать белых бусин насобирать надо! Кто боится, сразу пятьдесят, шестьдесят, сто берет, чтобы про запас… А у вас — один провал, одна исчезнувшая бусина — и не будет брака! Согласны? Подписывайте контракт!
И только поставив свою подпись, почувствовав странную боль в руке, я вдруг задумался: а вдруг мы не сможем пройти испытание? Взяли бы больше времени.
Но сказать об этом Гере не успел, потому что она, как девушка рисковая, уже успела поставить свою подпись внизу документа.
Глава одиннадцатая. Гертруда
Браслет как-то странно тяготил руку. Я не могла избавиться от ощущения, что он тянет меня к земле, уговаривает остановиться и ничего не делать. Возможно, конечно, рука так болела потому, что мерзопакостный Зиг всю ночь по ней топтался, а магия в груди бурлила, требовала заглянуть в соседнюю комнату и предложить Людвигу больше не спать в гостевой, но я велела себе об этом даже не задумываться. Нечего мне размышлять об истинной паре, так недолго и решить, что я в самом деле хочу быть вместе с Людвигом.
Наверное, вид у меня был ну уж очень мрачный, потому что, когда я прошла мимо досмотрщика, надеясь, что он не станет со мной заговаривать и не будет ничего спрашивать, он довольно хмыкнул и последовал за мною.
И что собирается смотреть? Будет надеяться на то, что я в еду Людвигу попытаюсь подсыпать крысиный яд? Да я б его одному Казику подсыпала бы, чтобы не пихал свой нос в чужие дела! А женишок пусть поживет до свадьбы, лучше уж потом стать счастливой и богатой вдовой, чем сейчас бедной, без денег и без свободы, невестой.
— Плохо спалось, фрейлейн Гертруда? — поинтересовался Казимир, заглядывая мне в лицо и то и дело потирая затылок, словно у него там была не пышная белая шевелюра, а обыкновенная лысина. — Волнуетесь перед свадьбой? Боитесь за четырнадцать испытаний?
— Мои четырнадцать испытаний точно пройдут успешно, — усмехнулась я, не став говорить о том, что браслет тянет руку вниз, как каменный. — А что ж вы так переживаете-то за меня? Боитесь, что деньги, которые вы планируете отобрать у законных наследников, всё-таки вам не достанутся?
Он преследует её. Мечтает её вернуть. А моё сердце замирает каждый раз, когда я вижу его. Он — моя страсть, моя любовь, моё наваждение. Он — бывший муж моей мачехи, ненавидящий моего отца и всю мою семью… А я готова на все, чтобы быть рядом с ним.
Хотела всего-лишь запустить фейерверк — а попала в иной мир, да еще и вместе с друзьями. Теперь у меня есть магия, которую я не контролирую, но друзьям этого «счастья» не досталось. Теперь мне придется защищать их и себя! Если бы на этом все мои беды закончились — они только начались. Мы приземлились посреди новогоднего ритуала, и все дары достались мне. Знать бы как за все это расплатиться, оставшись живой и невредимой! А еще заносчивый дворянин, который крутится рядом, обвиняет меня во всех смертных грехах и хочет, чтобы я стала его женой.
Я была лучшей в любимой академии, пока на последнем курсе не появился таинственный новичок, завоевавший доверие всех преподавателей. Но я уверена, что он что-то замышляет и не так хорош, как кажется. Ведь в академии по-прежнему орудует антимагическая группировка! Что, если он один из них? Я выведу его на чистую воду!
Котэсса лучшая на своём потоке, и даже четвёрка в зачётке для неё — оскорбление… И серьёзный удар по стипендии. Только вот Сагрон в старательных студентов не верит и готов испортить жизнь на экзамене! Но ожидал ли мужчина, что Котэсса выполнит его задание? А что он сам, загадав заклинание не по силам, будет привязан к Тэссе проклятием? Теперь у Сагрона, знатного ловеласа, два варианта: на год забыть о женщинах или соблазнить Тэссу. Но если он считает второй вариант лучшим, то глубоко ошибается!
Бриана всегда мечтала вырваться из дома отчима-орка и вернуться к людям, но не думала, что это будет так. Защищая младшую сестру, Бри вместо неё отправилась на таинственный отбор невест. Но оказалось, что в письме ошибка, и их приглашали не жениться, а учиться. Дворец оказался Международной Академией Магии, красавец-жених — куратором группы… А ведь Бри, в отличие от сестры, почти не умеет колдовать! В академии что только не творится. Оборотень коварный завёлся, вампиры шастают, слухи ходят, что отбор таки идёт, а жених замаскирован… Бриана твёрдо намерена узнать правду, раскрыть все тайны и ни в коем случае не выйти замуж!
Игорь Ольшанский всегда был трудоголиком — и потому в личной жизни у него никогда не ладилось. Но он и не спешил ни домой, ни даже в отпуск, и вопреки тому, что уже года три не отдыхал, согласился взяться за сложнейший проект, правда, с условием, что возьмёт в команду ещё несколько людей. И, хотя в их фирме среди разработчиков отродясь не было женщин, зато мужчин — целых пятьдесят, Игорь рискнул, пошёл против воли начальства и самовольно принял на работу девушку. У него, впрочем, и в голове не было, что молодая, красивая Александра окажется действительно талантливым программистом.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
В моих воспоминаниях по-прежнему зияют серьезные пробелы, а окружающий мир полон магии, загадок, обладателей высоких уровней и ужасающих чудес, но самое главное я себе уяснил. Нужно как можно быстрее восстановить былую мощь, ведь слишком много вокруг желающих слабого ограбить, поработить ну или просто сожрать. Однако для получения наилучших результатов к делу накопления могущества стоит подходить крайне осторожно, вдумчиво и придерживаясь здравого смысла даже несмотря на подталкивающее в спину божество, которому меня угораздило задолжать собственную душу.
Фрагменты рукописных «дневников телезрителя», которые Сергей Фомин вел всю жизнь, подобранные им самим за период с 1986 по 2000 год для «Апологии кнопки», однако окончательно подготовить ее к печати он не успел. Впрочем, у дневников и черновиков всегда особое обаяние и энергетика. «Апология кнопки. Записки у телевизора» — книга для всех, кто интересуется историей отечественного телевидения, теснейшим образом связанной с историей нашей страны.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)