«Личная гвардия» Сталина. Главное управление НКВД - [21]

Таким образом, не особо заботясь о личной безопасности, Хрущев предоставил Охране самой справляться с теми недостатками, вместе с которыми он получил ее в наследство. Первым шефом подчиненной КГБ Охраны, примерно с 1954-го по 1957 год, стал очередной бывший сотрудник Хрущева по МГК КПСС, некий Владимир Устинов, параллельно выполнявший функции заместителя Председателя Комитета. Позднее он был направлен послом в Венгрию; в 1971 году ему посчастливилось умереть собственной смертью.

* * *

Преемником Устинова стал Николай Захаров, тут же получивший звание генерал-майора. Выходец из прежней Охраны № 2, он принадлежал к «команде с улицы Грановского», но, по некоторым, сведениям, больше симпатизировал Маленкову, чем Хрущеву.

Захаров оказал придворное рвение и вскоре снискал расположение хозяина. Хрущев в качестве поощрения взял его с собой в США, где тот потратил не меньше времени, улыбаясь перед камерами репортеров, чем на обеспечение безопасности Хрущева вместе со своими американскими коллегами. Вскоре после поездки, а может, еще при подготовке к ней Захарова произвели в генерал-лейтенанты.

Затем, в 1961 году, Хрущев снова отметил своей милостью этого беспрестанно улыбавшегося человека, который являлся лишь бледной тенью прежних начальников личной охраны, и назначил заместителем председателя КГБ, одновременно оставив шефом Девятого управления. А в 1963 году Захаров — от которого, как вскоре выяснилось, не оказалось никакого проку, когда его хозяину понадобилась реальная помощь, — достиг вершины своей карьеры. Ему присвоили звание генерал-полковника и одновременно назначили первым заместителем председателя КГБ, курировавшим Девятое управление, комендатуру Кремля и другие подразделения госбезопасности. Никогда еще в советской истории офицер госбезопасности не взлетал так высоко и так стремительно, не обладая другими заслугами, кроме умения вовремя и к месту улыбаться. Должно быть, это была крайне обаятельная улыбка, поскольку карьера Захарова продолжалась еще несколько лет после падения Хрущева.

В период стремительного взлета Захарова в вопросах собственной безопасности Первый секретарь больше полагался на КГБ, чем на хорошо организованную личную службу охраны, что впоследствии стало причиной его падения. В середине пятидесятых годов, когда КГБ возглавлял Серов, подобная недальновидность не имела для Хрущева опасных последствий, поскольку этот председатель Комитета был беззаветно предан ему.

Однако в 1958 году, когда победы над соперниками явно вскружили Хрущеву голову, он совершил, как потом оказалось, роковую ошибку, не только уволив Серова, но и назначив на его место совершенно никудышного в деле безопасности человека — Шелепина.

Бесспорно, этот комсомолец привлекал симпатии своей молодостью и отсутствием связанного с госбезопасностью прошлого. Но на этом все его достоинства и заканчивались. Против них выстраивались сплошные недостатки — карьеризм, подхалимство, неблагодарность и готовность политически утопить каждого, кто окажется на его пути. Если к этому добавить верность лишь собственным интересам, то получится совершеннейший образчик «нового» советского человека. А принимая во внимание ослабление сил госбезопасности после падения Берии и политическую изоляцию, в которой к тому времени оказался Хрущев, ему надлежало сделать гораздо лучший выбор.

Хотя вопросы безопасности, более чем вероятно, обсуждались на ежедневных встречах Хрущева и Шелепина, складывается впечатление, что амбициозный глава КГБ использовал их больше для обеспечения собственного политического будущего, чем для оказания помощи хозяину в укреплении власти. Так, в конце 1961 года Шелепин смог убедить Хрущева не только освободить его от обременительной должности председателя КГБ и перевести на перспективную в политическом отношении работу в секретариат ЦК КПСС, но и назначить своим преемником другого аппаратчика от комсомола, Семичастного — ближайшего приспешника самого Шелепина.

Согласившись, Хрущев совершил очередную ошибку, доверив управление госбезопасностью в такие ненадежные руки. Семичастный докладывал Шелепину о каждом секретном действии, предпринимаемом Хрущевым совместно с новым главой КГБ. Что заставило Хрущева сделать такой опрометчивый шаг, неизвестно. Он не только поставил на высокую должность в ЦК КПСС не заслуживающего доверия человека, но и обеспечил Шелепина каналом передачи секретной информации, о которой никто, кроме самого Хрущева и его ближайшего окружения, не должен был даже догадываться.

Скорее всего, Хрущев, будучи слишком уверенным в себе и пребывая в эйфории от успехов, упустил из виду, что коммунистическому лидеру надлежит не только быть безжалостным политическим бойцом, но и иметь самый жесткий контроль как над собственной, так и над государственной безопасностью. Но при наличии команды Шелепина-Семичастного-Захарова последнее у него как раз и отсутствовало.

Даже создание «нового» Министерства внутренних дел со всей очевидностью демонстрировало дальнейшее ослабление власти Хрущева над силами безопасности. В 1956 году он сместил с поста главы МВД свои главные «уши» — Круглова, заменив его на еще одного московского партийного аппаратчика Николая Дурова. «Эксперт» по строительству и промышленности в сталинских трудовых лагерях, Дуров имел весьма смутное представление о работе в органах безопасности, зато был предан Хрущеву лично, за что и получил этот пост. Однако при создании МООПа даже фактор лояльности для Хрущева, похоже, перестал играть значимую роль, поскольку он назначил главой этого министерства Вадима Тикунова, очередного комсомольского выдвиженца Шелепина. Таким образом, именно Шелепин заполучил все бразды правления силами госбезопасности страны, что представляло собой крайне опасную концентрацию власти в руках того, кому Хрущев так слепо доверял.