Личинка - [7]

склянку с извлеченными Максом из раны на руке погибшей останками

гниющей плоти.

– Я достал личинку из-под кожи человека. Этот человек – женщина, погибшая

в результате закупорки сосуда. Погибла она четверо суток назад. Личинка

находилась в открытой ране на руке женщины…

По мере того, как Римский вел повествование, лицо эксперта

непроизвольно вытягивалось. Наконец, когда Макс закончил, в комнате

повисло молчание. Римский уселся на стул и уставился на женщину.

– Ну, что скажете, Ольга Владимировна? Что это за личинка такая живучая и

каким образом она появилась?

– Не торопись, Макс, нечего поперек поезда бежать… Я же все-таки

профессиональный эксперт, а не фуфло. Мне надо все хорошенько сверить,

12

просмотреть литературу, свои записи тоже достану… Не могу же я тебе так

сходу все сказать!

– Но вы же пару минут назад сообщили, что…

– Что я сообщила? Я же не сказала, что назову точный вид червя!

– Не надо точный вид… Скажите, что вы подумали, а потом все проверите и

скажете точно!

Молева снова схватила колбу, повертела ее перед лицом Макса, затем

свободной рукой почесала свой слегка крупноватый нос. Макс заметил, как

на лице женщины выступили мелкие капли пота.

– В общем так. На мой взгляд, ты притащил мне одну из взрослых особей

личинок, переносящих так называемый лейшманиоз.

– Ну да, я так и думал! – ехидно заявил Макс, разводя руки в стороны. –

Типичный лейшманиоз! Я сразу все понял, я же биолог от рождения!

– Прекрати ерничать, – серьезно заявила Молева. – Дослушай до конца, потом

сделаешь выводы.

Эксперт уселась на стул рядом с Максом и, не переставая смотреть на

колбу, продолжила:

– Лейшманиоз – это кожное заболевание, основными его признаками является

выпадение волосяного покрова, шелушение, жжение, затем развитие раны и

дальнейшее распространение по кожному покрову на небольшие участки.

Что самое удивительное, лейшманиоз проходит самостоятельно, лечить его,

конечно, можно, но никто этим не заморачивается. Болезнь смертельной не

является, неприятностей особых не доставляет. Переносчиком являются яйца

червя, личинку которого ты мне притащил. Повторю: в колбе находится

личинка, она уже большая и могла в скором будущем превратиться в

полноценного червя. Ни эта личинка, ни червь не являются переносчиками

заразы, только яйца.

Ольга Владимировна, наконец, поставила пробирку на стол.

– Странно, я никогда не слышал, чтобы кто-то болел подобной гадостью, -

задумчиво произнес Макс. – Пусть я не врач, но о многих заболеваниях мне

известно. Кошмар, уже не знаешь чего опасаться!

– Странно было бы, если б ты был в курсе о том, что такое лейшманиоз. Все-

таки не думаю, что ты глубоко изучал возможные заболевания кенгуру, -

заявила Молева и в упор уставилась на Римского.

– Кенгуру? – переспросил Макс, думая, что он ослышался.

– Да, мой дорогой. Лейшманиоз – одно из возможных заболеваний кенгуру, и

то, что эту личинку ты нашел в ране у погибшей женщины – очень

удивительно. Хотя, тут много чего непонятного.

– Чего именно? – пытаясь собрать мысли в кучу спросил Макс.

– Во-первых, личинка уже взрослая, а ты говорил, что труп пролежал в

холодильнике несколько суток. Выжить при низких температурах, а тем более

развиться, яйцо червя не могло. Во-вторых, по твоим словам, рана

прогрессировала, мало того, ты даже указал на кое-какие подробности, при

которых становится ясно – вряд ли подобная рана могла быть

13

спровоцирована действием лейшманиоза. И в-третьих, на моей практике в

России лейшманиоз у людей не встречался!

– Хотите сказать, что личинка и рана – это не причина и следствие?

– Макс, давай не будем делать скоропалительных выводов. С медицинской

точки зрения то, что мы с тобой видим, невозможно. Но! Мог ошибиться ты,

могу в данный момент ошибаться я. Давай я сделаю полный анализ личинки,

проверю все хорошенько. Кстати, в другой колбе что?

– Образцы ткани из раны.

– Отлично! Их я тоже исследую и тогда почти со стопроцентной

уверенностью назову тебе причину образования нагноения.

– Спасибо, Ольга Владимировна.

– Пока еще не за что, – женщина улыбнулась и отставила пробирки в сторону.

– Ты давай расскажи, на личном у тебя как?

Макс заметно помрачнел – Молева задела его больную струну на

сердце – но, быстро взяв себя в руки, весело ответил:

– Да все то же самое! Вот, свидание сегодня.

– С Лизаветой?

– Пока да.

– Интересно! Что значит «пока»? – Молева закинула ногу за ногу и

элегантным движением одернула край платья.

– Не могу больше. Пора точку ставить, – заявил Макс, постукивая пальцами

по столу.

Женщина поднялась со стула, прошлась по кабинету. Выглядела она для

своих лет просто замечательно: идеально уложенные волосы, строгое платье,

пошитое по фигуре явно умелым портным, туфли на небольшом каблуке.

Если не знать, сколько эксперту на самом деле лет, запросто можно было

посчитать ее женщиной до пенсионного возраста. На самом деле, Ольге

Владимировне давно перевалило за семьдесят.

Несмотря на попытку сохранить на лице укоризненное выражение,

Молева с сочувствием произнесла:

– Неужели бывшую свою забыть не можешь? У тебя уже столько баб после

нее было, что из памяти все стереться должно! А Лиза хорошая женщина. И

любит тебя.