Лицензия на убийство. Том 1 - [73]

— Это мой единственный шанс, — простонал он. — Первый и последний шанс жениться и вообще хоть чего-то добиться в этой жизни.

— Время идёт, — напомнил Лёха. — По существу говори.

— Я по существу, — гуманоид затараторил. — Я двенадцать лет учился на адвоката, в моей семье все адвокаты, но мне эта работа не нравится. Ведь я люблю цветы и, стало быть, хотел бы учиться на флориста, но у нас на планете не принято отклоняться от династии. И ещё у нас не принято жениться, если ты не состоялся в профессии. Ни одна девушка не пойдёт за тебя, если ты никто. Даже если очень любит — не пойдёт, потому что это позор для всей её семьи, если она выйдет за неудачника. Моя Киллоко очень меня любит, но она не пойдёт за меня. Ведь я неудачник: на моей планете нет для меня работы и нигде нет. Я каждый день хочу наложить на себя руки, но боюсь. Не потому, что трус, нет — я не за себя боюсь. Я боюсь за Киллоко, ведь я сделал ей предложение, а это значит, что уже никто никогда больше не сделает ей предложения, и она так и проживёт всю жизнь одна в печали и тоске.

— Погоди, — Ковалёв перебил поток откровений несчастного жениха. — То есть, ты сделал предложение своей девушке, и теперь до конца жизни никто другой уже не сможет сделать ей предложений?

— Конечно! — воскликнул гуманоид. — Это же естественно! Если девушке сделали два предложения — это страшный позор! Это значит, что она была любезна с двумя парнями! А Киллоко не такая! Знали бы вы, какой я подарил ей гладиолус, когда делал предложение! Она так любит гладиолусы — никаких других цветов не любит, только гладиолусы. А у нас они такая редкость. Я продал всю свою коллекцию вымпелов, которую собирал с детства, и купил ей гладиолус — чудесный розовый гладиолус! Киллоко плакала от счастья. И я плакал. И тогда я не удержался и сделал ей предложение. И потом мы плакали вместе.

— Тяжёлый случай, — сказал Лёха, который невольно уже начинал сочувствовать несуразному и несчастному жениху. — Но если, кроме тебя, ей уже при любом раскладе не светит ни за кого выйти, то и выходила бы за тебя. В чём проблема?

— Что вы! — гуманоид в ужасе всплеснул руками. — Выйти за парня, который не состоялся в жизни — самый большой позор! Порядочная девушка скорее покончит с собой, чем решится на такое!

— А если любовь? — не унимался комедиант. — Если вот прям такая сильная любовь, как у вас, например, тогда что?

— Тогда девушки накладывают на себя руки, не в силах больше держать в себе чувство, — дрожащим голосом ответил несостоявшийся флорист. — Но мне повезло: Киллоко пока любит меня не до такой степени, стало быть, у меня ещё есть время как-то проявить себя. Но время есть, а шансов нет! И именно поэтому вы — мой первый и последний шанс!

— Друг, — сказал Жаб и приобнял гуманоида за здоровое плечо. — Я от всей души желаю, чтобы твоя личная жизнь наладилась, но ты просишь от нас невозможного. Мы не будем никому сдаваться. Прими это и ищи себе другой шанс. А может, действительно, стань флористом. Победишь на каком-нибудь конкурсе, слепишь супербукет из гладиолусов, и твоя Киллоко выйдет за тебя. А сейчас извини, но нам действительно пора.

Амфибос хотел развернуться и уйти, но гуманоид снова бросился перед ним на колени и обхватил его за ноги.

— Вы не дослушали! Я придумал беспроигрышный вариант! Это действительно выгодное предложение!

Лёхе начал надоедать весь этот фарс. Сначала ситуация его веселила, но теперь было уже не до смеха. Надо было идти, а выслушивать рассказ о жизненных проблемах несчастного гуманоида, затюканного социальными предрассудками его планеты, совсем не хотелось. Ковалёв прикрикнул на несчастного жениха:

— Говори быстрей! А то я сейчас сам тебе в лоб заеду, чтобы ты вырубился, и мы смогли спокойно уйти. Нам ещё в порту бумаги на выезд оформлять, а это небыстро!

— Да-да, — сказал гуманоид и на всякий случай немного отодвинулся от комедианта. — Я придумал идеальный вариант. Точнее, три!

Адвокат достал из кармана куртки три листка бумаги, расправил их и разложил на журнальном столике.

— Только прошу вас, не перебивайте! — сказал он. — Это три договора. Первый — договор, где вы признаётесь, что я вас поймал. Это если вас схватят не охотники за головами, а полицейские и передадут хозяину. Вы в этом случае ничего не теряете: полиции вознаграждение не положено, стало быть, его получу я, и мы на троих поделим двести пятьдесят тысяч корпоративных юаней. Поровну! Второй — договор, где вы меня нанимаете адвокатом. В случае, если вас поймают охотники за головами, я буду защищать ваши интересы, и в суде буду защищать бесплатно — это хоть и не даст мне денег, но принесёт известность, а вам явно будет нужен адвокат. И третий — договор, по которому вы доверяете мне написать вашу биографию на этом промежутке времени. Если нам удастся сбежать, вы мне расскажете, как всё было на самом деле, и я напишу книгу. Мы её издадим и заработаем кучу денег. Я организую интервью на телевидении, тоже за деньги.

Гуманоид отдышался, перевёл дух, жалобно посмотрел на комедиантов и простонал:

— Вы же видите, что ни в одном случае вы ничего не теряете, а наоборот — приобретаете. Кроме того, я буду решать все ваши бумажные дела, оформлять документы в портах, высылать запросы на посадки, бронировать номера в отелях, а если понадобится, представлять вас в судах. Я очень хороший адвокат. И меня даже кормить не надо, я сам буду себя обеспечивать. Ну, пожалуйста! Киллоко так ждёт, что я стану полноценным гражданином!