Ли Бо в переводе В. М. Алексеева - [7]

Где мог достать иней осенний я?

с. В Осенней Заводи старик из сельской хаты

Наловит рыбы, среди вод уснет.

Жена с детьми пустила белых кур

И вяжет свой невод напротив густых

бамбуков.

т. Холм Персиков - один лишь шаг земли...

Там четко-четко слышны речь и голос.

Безмолвно с горным я монахом здесь

прощаюсь.

Склоняю голову; привет вам - в белых тучах!

Примечания

Ван Чжао Цзюнь

Ван Цян, или по прозванию (Ван) Чжао Цзюнь, красавица, взятая в гарем императора династии Хань (48-32 г. до начала нашей эры), будучи сначала незаметной и неизвестной, сыграла потом большую роль. Предание гласит следующее.

В императорских, так называемых, "дальних покоях" скопилось столько гаремных женщин, что повелитель не мог найти времени для их обхода. Тогда он велел придворным рисовальщикам изобразить портрет каждой из них и, судя по портретам, призывал к себе ту или другую. Одалиски, поняв секрет, старались подкупить мастера с тем, чтобы он изобразил их более красивыми, чем они на самом деле были. Но Ван Чжао Цзюнъ, гордясь своею красотой, не пожелала унижаться до подкупа и мастеру не дала ничего. Тот изобразил ее за это уродом, а император, взглянув на портрет, не удостоил ее приглашения.

В 33 году до начала нашей эры, хуннуский хан захотел породниться с императорским (Ханьским) домом культурной страны, которую сам притеснял, продолжая дело своих предков. Тогда для него, как для варвара, выбрали, судя по портретам придворных живописцев, самую уродливую из гаремных затворниц. Таковою оказалась Ван Чжао Цзюнь.

Перед тем как отправиться к месту своего назначения, она явилась откланяться своему повелителю. И вот тогда разыгралась драма. Красота ее ослепила и императора, и всех придворных с такой силой, что они тряслись от невиданного зрелища.

Император, который уже неоднократно нарушал свое слово, данное варвару-союзнику, был в отчаянии, но поделать ничего не мог. Разобрав в чем дело, он тут же приказал четвертовать и разбросать по кускам придворных мастеров, конфисковав все их имущество. Но было уже поздно - и Ван поехала к хуннускому хану.

Судьба несчастной девушки тронула современников, и они сложили в ее честь песнь, вызвавшую впоследствии много подражаний, в том числе и стихотворение Ли Бо.

"В десяти последних словах, - говорит один критик, - Ли Бо исчерпал все то, о чем до него говорило множество поэтов в стихотворениях, посвященных этой теме".

Другой критик думает, что, - как это часто бывает, - здесь Ли Бо, под покровом древней темы, касается современных ему событий.

Встретились

"Красная пыль" - поэтический образ нарядной светской суеты и мишуры.

"В высь руки", занятые плетью, - приветствие, заключающееся в подъеме обеих рук вверх, до груди и выше.

Оценивая стихотворение, критик пишет: "Всего только один вопрос, но дух твой идет и мысль растет".

"В пятисловных оборванных строфах (т. е. четверостишиях),- пишет другой критик, - к высшей категории надо отнести, конечно, те, что мелодией своей наиболее близки к древнему стиховному укладу; но найти в них суть можно лишь подлинностью своего чувства. А этим-то Ли Бо и владеет!"

Тоска на яшмовом крыльце

Тоска, описываемая в этом стихотворении, есть тоска гаремной дамы, лишившейся царского фавора или же никогда его не имевшей. Тема старая, которой Ли Бо здесь подражает, сохраняя словесную ткань.

"Яшмовый (мраморный) помост" - крыльцо в гинекее императорского дворца.

"Белые росы" - поэтическое обозначение инея. Эти "белые росы" накинулись на мой тонкий чулок и овладели им.

Оценивая это стихотворение, один критик говорит, что эти двадцать слов, живо описывающих настроение женщины, которая томится в тоске, и расположенных так, что первые стихи дают понять, что ей и уходить не хочется, и на месте не стоится, а вторые - что ей и не сидится, и не лежится; - что эти два десятка слов стоят двух тысяч.

Другой критик указывает на то, что, кроме заглавия, ничто здесь не называет той тоски, о которой речь, но она таится где-то позади слов. Известный писатель и критик Чжу Си (XII в.) сказал, что Ли Бо - "само совершенство в стихе". Он, очевидно, имел в виду именно эти его особенности.

Сянъянские песни

а. Сянъянскими эти песни называются потому, что составлены около 450 г. нашей эры сянъянским губернатором, суйским князем Данем. Ли Бо здесь пишет на те же темы.

"Белой меди копыта" - название одной из сянъянских мелодий, основанной, как говорит предание, на песне мальчиков, потрясенных скачкой воюющих всадников в побежденном городе. Мелодия была положена на музыку и к ней был прилажен танец.

"Цзян" - река Хань.

б. Здесь речь идет о Шань Цзяне (Шань Цзилуне), герое сянъянских преданий. Он был местным правителем и облюбовал себе прудок в саду, который по историческим воспоминаниям назвал Гаоянским. Туда ему подавали вино, которым он быстро упивался, и в бесчувственном состоянии требовал, чтобы его все-таки посадили на коня, хотя вид был при этом у него неописуемо смешной. Молодежь сложила про него песнь, вариант которой дан в стихах Ли Бо.

в. "Гора Янь" - к востоку от Сянъяна подходит к самой реке Хань.