Лгунья - [50]
Вчера отобедали, сел я писать. А ко мне врываются Ксана и Вероничка. «Напрасно пишешь, отец, поскольку Кира уехала в Африку. Она — за независимость негритянского населения».
Но ежели что (не так ли?), тебе, моя великая героиня, это письмо и в Африку перешлют.
А покуда что остаюсь твой отец.
С уважением
Зиновьев, Иван Иваныч».
ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ
Зима раскаялась. Пожалела людей, которым принесла и беды, и горе. Потеплело. Как оно и положено, заблестели оконные стекла. Потемнел снег. Вода потекла с крыш, принялась долбить тротуары. «Кап-кап; свет-свет; побыстрей-побыстрей; так-так». (Ждите к вечеру гололедицу.) Из белизны выпархивали влажные темные пятна деревьев. Их разутые и раздетые ветки причудливо пересекали небо.
…Звонкие голоса детей, скрип полозьев по снежной горке, стук шагов, не смягченных снегом; смех; верещание капель… А всем все равно… Не остановятся, не раззявят рты, по-одумаешь, — оттепель (смотрите барометр!).
Погодите-ка… Вот один, который все же раззявил рот: он сидит у дверей своей мастерской, надев короткую куртку и модную меховую шапчонку, наподобие пирожка. В стеклах его пенсне отражаются времена года.
Часовщик не хозяин времени, он всего лишь его слуга. Однако гляньте на его блещущее пенсне! Он умеет жить, и неплохо жить… Умеет красиво блестеть очками!.. Как здорово он умеет!
Светлая мгла ютится только в пассаже — здании с навесом, который подперт не идущими к делу колоннами Коринфского ордера. Но если податься влево, из переулка, бегущего от центральной улицы, — навстречу выйдут красивейшие развалины.
Часовня!
А может, вовсе и не часовня. Может, бывший костел. Костел или церковь…
Из зыбких теней, какие возникают только на ярком дневном свету, выпархивает таинственность недостроенного. В обрушившихся камнях читается множество форм, из которых как бы не одна не договорена.
Под закомарами — фрески. Они в хорошей сохранности: роспись древнего мастера, должно быть, открылась вновь, когда осыпалась штукатурка, наложенная на фрески при реставрации.
Из рамы поздних напластований, снесенных ветром и снегопадами, выступает ярко-синий платок на черных вьющихся волосах, глаза удлиненной формы — до того безмятежные, что кажутся лишенными выражения, девичий полуоткрытый рот… Плечи — покатые; рука, поддерживающая младенца, скрыта еще не осыпавшейся штукатуркой.
Переулок узкий, горбатые улицы вымощены булыжником. Дома отбрасывают на землю островерхие тени.
Напротив развалин, в одноэтажном доме — певческий клуб. Так и написано: «Певческий клуб». По-русски.
Играют гаммы. Странный звук… Не фортепиано, а фисгармония… Небось досталась клубу от какого-нибудь старого монастыря.
Конец переулку. Впереди — литая парковая ограда. Вот он — домишко Жанны, увенчанный флюгером — «Пеки-буком».
Дверь подъезда широко растворена, оттуда выносят мебель. У фасада стоит грузовик, у грузовика — хлопочущая хозяйка, одетая в стеганку и пуховый платок.
— О-о-о!.. Зольдат! Извините, месье зольдат…
— Здравствуйте! Кира дома?
— …?!
— Вы, кажется, переезжаете?
— Да!.. Нам дали новый квартира… Посередине город. В красивый дом.
— Можно подняться?.. Я бы хотел оставить Кирезаписку.
— Разве месье зольдат не знает, что Кири нет, что Кири уехал?..
— Я… Я ничего не знаю. Я… я болел. После той ночи… В общем, я только сегодня вышел на улицу. В первый раз… А когда уехала Кира?
— Ах, у меня такой нехороши память… Я все забыл, даже адрес наши дорогой Кири…
— Могу вам дать ее адрес.
— Ньет, месье зольдат. Вы не можете дать ее адрес… Кири уехал на острова… О-о-о! Вы, кажется, огорчились?.. Вам не нравятся острова? Так красиво на острова!..
— Простите, пожалуйста… А Кира… Она ничего мне не написала?
— Ньет! — расширив глаза, ответила Жанна и отошла в сторонку. В кузов грузовика укладывали никелированную кровать и обеденный стол.
— Извините, месье зольдат… Бедны, бедны, месье зольдат!.. Ничего!.. На остров так хорошо, так красиво, там весною травка и всякий птиц… И олень, и лодка… Не беспокойтесь… Кири будет там хорошо-Тем временем молодой парень, внук Жанны, осторожно вынес на улицу странный пакет: голубые и розовые изразцы… останки старого очага.
— Познакомьтесь… Мой внук!
И Жанна ласково улыбнулась. Она улыбнулась, и сделалась очень заметна щербина на подбородке, вмятина, след ушиба или ранения.
— О-о-о, месье зольдат!.. Не надо так огорчаться… Жизнь, он такой большой… И такой красивэ… Вы — молод… Время придет — зольдат построит прекрасный город; дворец для хор… Вы ведь будете архитектор!.. Вернитесь, вернитесь, месье зольдат!.. Кири мне дал для вас одну вещь. Вот это кольцо. Кири сказал: «Если придет зольдат — отдайте ему на память это кольцо. Бирюза — камень». Возьмите, месье зольдат!.. И постройте город, чтоб много высоки, много красивэ, высоки дом!
* * *
…В клубе шла спевка. Что-то у них не ладилось. Голоса умолкали. И вдруг — опять:
Тишина. Фисгармония. Хор:
Тишина. Фисгармония. Хор.
Тишина. Фисгармония…
Перед вами книга писательницы Сусанны Михайловны Георгиевской. Прочитайте ее, и вы узнаете, какая храбрая мама у Гали, как она мужественно сражалась с врагом на войне.Художник Цейтлин Наум Иосифович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о советской школе, об учениках и учителях.«Самый дорогой и самый близкий мой друг, читатель! Ни с кем я не бывала так откровенна, как с тобой. Каждый замысел я обращала к твоему сердцу, считая, что ты не можешь не услышать искренность волнения, которое я испытывала, говоря с тобой о тебе. И о себе». Повесть о дружбе, о чести и верности, и, конечно, о любви…
Рассказ Сусанны Георгиевской «Люся и Василёк» был опубликован в журнале «Мурзилка» №№ 8, 9 в 1947 году.
Рассказ Сусанны Георгиевской «Юг и север» был опубликован в журнале «Мурзилка» № 12 в 1948 году.
Рассказ Сусанны Георгиевской «Добрый час» был опубликован в журнале «Мурзилка» № 8 в 1948 году.
Сборник состоит из двух повестей – «Маленький человек в большом доме» и «Трудно быть другом». В них автор говорит с читателем на непростые темы: о преодолении комплексов, связанных с врожденным физическим недостатком, о наркотиках, проблемах с мигрантами и скинхедами, о трудностях взросления, черствости и человечности. Но несмотря на неблагополучные семейные и социальные ситуации, в которые попадают герои-подростки, в повестях нет безысходности: всегда находится тот, кто готов помочь.Для старшего школьного возраста.
В этих детских историях описываются необычные события, случившиеся с обычной школьницей Ладой и ее друзьями: Петрушкой, Золушкой и другими живыми куклами. В этих историях живые куклы оказываются умнее, находчивее, а главное более высоконравственнее, более человечнее, чем живые люди участники этих историй.В этих историях описываются события начала тяжелых, лихих девяностых годов прошлого века, времени становления рыночных отношений не только в экономике, но и в отношениях между людьми. И в эти тяжелые времена живые куклы, их поведение вызывают больше симпатий, чем поведение иных живых людей.
В 6-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли пьеса об участнике восстания Костюшко 1794 года Бартоше Гловацком, малая проза, публицистика и воспоминания писательницы.СОДЕРЖАНИЕ:БАРТОШ-ГЛОВАЦКИЙ(пьеса).Повести о детях - ВЕРБЫ И МОСТОВАЯ. - КОМНАТА НА ЧЕРДАКЕ.Рассказы - НА РАССВЕТЕ. - В ХАТЕ. - ВСТРЕЧА. - БАРВИНОК. - ДЕЗЕРТИР.СТРАНИЦЫ ПРОШЛОГОДневник писателя - ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ТУРЬЕ. - СОЛНЕЧНАЯ ЗЕМЛЯ. - МАЛЬВЫ.ИЗ ГОДА В ГОД (статьи и речи).[1]I. На освобожденной земле (статьи 1939–1940 гг.). - На Восток! - Три дня. - Самое большое впечатление. - Мои встречи. - Родина растет. - Литовская делегация. - Знамя. - Взошло солнце. - Первый колхоз. - Перемены. - Путь к новым дням.II.
Эта книжка про Америку. В ней рассказывается о маленьком городке Ривермуте и о приключениях Томаса Белли и его друзей – учеников «Храма Грамматики», которые устраивают «Общество Ривермутских Сороконожек» и придумывают разные штуки. «Воспоминания американского школьника» переведены на русский язык много лет назад. Книжку Олдрича любили и много читали наши бабушки и дедушки. Теперь эта книжка выходит снова, и, несомненно, ее с удовольствием прочтут взрослые и дети.
Все люди одинаково видят мир или не все?Вот хотя бы Катя и Эдик. В одном классе учатся, за одной партой сидят, а видят все по разному. Даже зимняя черемуха, что стоит у школьного крыльца, Кате кажется хрустальной, а Эдик уверяет, что на ней просто ледышки: стукнул палкой - и нет их.Бывает и так, что человек смотрит на вещи сначала одними глазами, а потом совсем другими.Чего бы, казалось, интересного можно найти на огороде? Картошка да капуста. Вовка из рассказа «Дед-непосед и его внучата» так и рассуждал.
Черная кошка Акулина была слишком плодовита, так что дачный поселок под Шатурой был с излишком насыщен ее потомством. Хозяева решили расправиться с котятами. Но у кого поднимется на такое дело рука?..Рассказ из автобиографического цикла «Чистые пруды».