Лгуны или фантазеры. Правда о детской лжи - [33]

Тот, кто врет, может не испытывать чувства вины, если он верит, что и все остальные люди тоже обманывают. Именно это утверждают некоторые дети, вступающие в младший подростковый возраст. Хотя в поддержку данного предположения не существует экспериментально полученных данных, я предполагаю, что именно в этом кроется причина того, что многие подростки врут так успешно. Они испытывают меньше угрызений совести, когда обманывают родителей или учителей. Отвергать родительские ценности, что является одним из проявлений протеста, способность видеть, что колосс авторитета стоит на глиняных ногах, — все это свойственно многим подросткам. Для некоторых из них ложь — это способ формирования собственной идентичности, отделения от взрослых и достижения независимости, что является неотъемлемой частью подросткового этапа развития.

Мало кто, будь то взрослые или дети, испытывает укоры совести из-за тривиальных обманов. Если обманщик считает, что от его лжи никому не будет хуже, в том числе тому, кого он обманывает, чувство вины практически не возникает. Даже если ложь будет иметь значительные последствия, те, кто врет, не чувствуют себя виноватыми, если могут оправдаться. Шпионы не страдают угрызениями совести, когда их предательство совершается по велению страны, на которую они работают.

Если какой-то авторитетный человек велит ребенку соврать, то маловероятно, что маленькому человеку станет при этом стыдно. Лгать без угрызений совести проще. Во всех упомянутых мной экспериментах (кроме тех, что проводили Хартшорн и Мей, а также тех, которые я упоминал в начале этой главы) дети врали по просьбе организаторов исследования, поэтому обман не вызывал у них чувства вины. И поэтому из этих исследований не так много можно почерпнуть информации о том, как дети обманывают родителей или учителей.

Страх разоблачения

Я подозреваю, что дети, которые участвовали в экспериментах, посвященных лжи, не имели оснований опасаться разоблачения, у них не было причин думать, что если они не будут достаточно убедительно врать, то они чем-то рискуют или могут быть наказаны. Когда врут по-настоящему, обманщик всегда боится разоблачения, потому что существует вероятность, что его накажут. Но чаще всего, если дети пытаются обмануть родителей или учителей, в случае раскрытия лжи последствия не заставят себя ждать. Эго важно, если речь идет об обмане: лжец боится, что его выведут на чистую воду, потому что последует наказание.

Вот в чем состоит одно из существенных отличий пустяковой лжи и серьезного обмана: накажут ли обманщика в случае разоблачения? Что ему будет за это? Обычно бывают два вида наказаний — одно за обман сам по себе, а другое — за тот проступок, который пытались скрыть с помощью вранья.

Десятилетняя Шарлотта, которая иногда ведет себя как настоящий сорванец, рада новым джинсам фирмы Guess, которые ей купила мама, предупредив, что это дорогая вещь и ее нужно беречь. Однажды, играя в бейсбол, Шарлотта порвала одну штанину. Девочка помчалась домой и, пока мама не увидела, поспешно засунула джинсы в ящик с одеждой. Через неделю мама предложила ей надеть эти джинсы с новой блузкой, а Шарлотта замялась и сказала, что лучше наденет юбку, что было так на нее не похоже. Мама заподозрила, что здесь что-то не так. Когда она попросила показать ей джинсы, девочка объяснила, что оставила их дома у своей подруги Карен, только вот в гостях у нее она не была уже неделю.

Не все, кто обманывает, боятся, что их уличат во лжи. Обманщику очень страшно, когда ставки высоки и последствия разоблачения могут быть очень серьезными. В этих случаях лжецов терзает страх. На самочувствие вруна влияет статус человека, которого он обманул. Маленькие дети, которые верят, что их родители всемогущи, чаще утверждают, что те всегда могут раскрыть их обман, по сравнению с детьми постарше, которым удается избежать разоблачения.

Практически во всех исследованиях с участием взрослых и детей, посвященных обману, предметом изучения были ложь во спасение или тривиальные обманы, где испытуемые мало чем рисковали, а о серьезной лжи речи не шло. Если человек сам решает соврать, не получив на это чьего-то одобрения, он рискует потерять доверие к себе, а этого не хочет никто. В экспериментах, которые нам известны, детей не заставляли рисковать потерей доверия к себе, потому что они видели экспериментаторов, которых обманывали, может быть, в первый и последний раз в жизни.

Восторг обманщика

Существует третья категория чувств, которые могут выдать обман. Я называю их восторгом обманщика. Это возбуждение, радость и прилив адреналина, когда удалось кого-то ловко провести. У человека может появиться ощущение достигнутого успеха и собственной силы, волнение и чувство удовлетворенности. Такие эмоции испытывает взрослый, который завел роман на стороне, или ребенок, обманывающий родителей. Я предполагаю, что в подростковом возрасте подобное предвкушение риска и желание попробовать свои силы могут быть тем существенным фактором, который подталкивает к обману. Даже в младшем возрасте дети могут воспринимать ложь как увлекательную игру. В сущности, многие взрослые и детские игры подразумевают обман. Отличный пример — покер. Это же можно сказать о детской игре «У кого кнопка». Во время таких игр развиваются способности, которые необходимы, чтобы успешно обманывать [22].