Лезвие - [7]
Со мной работает психолог и Фаина. Только чем чаще я хожу по врачам, тем больше понимаю, что это бесполезно, я ни черта не помню и, возможно, не вспомню уже никогда.
Но несмотря на то что дом не казался мне родным, в нем царила приятная атмосфера. Жена Андрея ворковала с малышом, и когда я смотрела на него, мое сердце сжималось такой щемящей нежностью, мне казалось, что будь у меня мой малыш, я б до безумия его любила. Так же, как и Александра. Очень юная, почти одного возраста со мной. Красиваяяя. Как с обложки журнала. О боже, неужели я живу и общаюсь с такими людьми? Я? Дашка — облезлая мышь с изгрызанными ногтями, вшами в голове и вечно грязным телом. В это верилось с трудом, но день ото дня я убеждалась, что все именно так, как все они говорят. Почти так. Потому что все же интуиция подсказывала — они говорят мне далеко не все. Чего-то я не знаю. Есть какой-то пробел во всех рассказах об этих годах. Я попыталась разговорить слуг, но они словно языки попроглатывали. Но я думаю, это Андрей их так "воспитал", они все ходили как тени, почти незаметно. Предпочитали отвечать коротко "да" или "нет". Андрей иногда бывал очень властным и серьезным, но не со мной, не с Каринкой и не со своей женой. Ближе всех ко мне оказалась именно Карина. Она в первую же ночь пришла ко мне спать. Мы вместе валялись под кроватью, и она рассказывала мне страшные истории, чтобы отвлечь меня от тех… от настоящих страшных.
Меня все еще мучили приступы головной боли, но Фаина дала мне таблетки, и, благодаря им, я справлялась с мигренью, или что там еще бывает после трепанации черепа. Иногда мне казалось, что меня вскрыли, перемешали там все в голове, перебили и собрали заново, сшили белыми нитками, типа так и было, а на самом деле что-то сильно перепутали. Андрей и Карина говорили, что за эти годы ничего примечательного не произошло. Наверное, даже неудивительно. У меня никогда ничего особенного не происходило. Вряд ли я перестала быть серостью и со мной произошло что-то необыкновенное. Чудес много не бывает — чудо уже то, что мой брат нашел меня и забрал у отца. И я не могла поверить, что со мной это происходит на самом деле. Что у девочки, которая часто засыпала от голода и мучилась головокружениями, теперь есть своя комната, свой гардероб, своя машина и, о боги, свой смартфон, ноутбук и кредитная карточка.
Первое время я с опаской подходила к зеркалу. Мне казалось, там вообще не меня показывают. Я не могу быть ею, а она определенно не может быть мной. Но фотографии говорили об обратном — это именно я.
Вот эта девушка с короткими волнистыми волосами, аккуратным макияжем и… нет, вот это точно не про меня — С МАНИКЮРОМ. Вот нонсенс, и я понятия не имею, как и кому удалось заставить меня перестать их грызть. Конечно же, я все исправила — сгрызла их до мяса в первые же дни. А еще меня преследовал навязчивый запах больницы. Я постоянно его ощущала, он забивался в ноздри и мешал мне дышать. Казалось, он въелся в каждую пору на моем теле. Я очень тщательно вымылась под душем несколько раз, не переставая удивляться окружающей меня роскоши.
Мои вещи аккуратно висели в шкафу на вешалках. Все это мало походило на гардероб Дашки из приюта, убегающей к отцу алкоголику, но меня заставили поверить, что это мое. И я подносила их к лицу, трогая материал, рассматривая, принюхиваясь к запаху собственных духов. Да, у меня была французская парфюмерия и косметика, к которой было страшно подойти, не то что прикоснуться. Но определенно это все могло бы мне нравиться. Ничего не заставило меня решить, что это не было моим. Но на некоторых вещах держался еще один запах… мужской. Очень свежий и в то же время терпкий из невероятно дорогих. Такое чувствуется инстинктивно. Он неуловимо исходил от воротника пальто, от рукавов жакета, на вырезе вечернего платья, от перчаток и шалей. Я перенюхала все свои духи — этого среди них не было. Но он почему-то казался мне моим… словно человек, который пользовался этим парфюмом был очень близок со мной, но это не Андрей. От него пахло совсем иначе. Более тяжелыми ароматами.
Дольше всего я пребывала первые дни перед зеркалом, рассматривая себя с ног до головы. Изучая свое тело… потому что оно сильно изменилось. И дело не только в сильно остриженных волосах, которые немного отросли, но все равно смущали меня своей длиной. На улицу я выходила в шарфике. Александра научила меня красиво завязывать его на голове и обматывать шею. Но без него первое время я выйти не решалась. Потом жена брата отвела меня к стилисту, и я обзавелась модной прической, чуть прикрывающей уши. Меня постоянно не покидало ощущение, что я какая-то чужая. Странная. Непонятная я и не на своем месте. Мне чего-то страшно не хватало, и это повергало меня в панику.
Когда первый раз разделась наголо и рассматривала свое тело, мне казалось, что оно и не мое вовсе. Я стала женственной. И грудь… у меня никогда не было такой груди. Я прикрыла ее руками. Как сильно время меняет человека. И я искала на себе все отпечатки времени, которые можно было заметить. Дырочки от серег в ушах, цепочку с диковинным цветком или белую полоску на безымянном пальце правой руки. Я рассматривала ее постоянно — на этом месте точно было кольцо. Такие следы остаются, если долго носить какую-то вещь, не снимая. Почему именно на этом пальце? Внятного ответа никто не дал. Пожали плечами, сказали, что у меня было много колец, и это могло быть любое из них. И они были правы — у меня, и правда, было много колец. Я перемеряла все, но ни одно из них не было такого размера, как след. Может быть, его сняли в больнице и забыли отдать? Я спрошу у Фаины. Любая мелочь важна для меня. Может быть, я увижу это кольцо и что-то вспомню.
У меня отняли все. Лишили имени, средств к существованию и даже лица, но за все приходит расплата. Я собираюсь отомстить и вернуть самое дорогое, что у меня отобрали. Какой ценой? Это не имеет значения. 18+!
Я — собственность Аднана ибн Кадира, бедуинского шейха. Нет, это не фантастика, это наше время и моя страшная реальность. Безмолвная невольница, у которой отобрали даже имя, я должна попытаться выжить. И никому нет дела до моих мучений и слез, потому что зверю все равно, что чувствует его вещь. Он не умеет любить, он умеет дарить только боль.
Я думала, что ужасы в чужой стране остались позади, а зияющая дыра в сердце будет кровоточить вечно воспоминаниями о недолгом счастье, пока я пытаюсь жить дальше ради своего ребенка… Но однажды прошлое жестоко ворвалось в мою, казалось бы, неприметную жизнь и обрушилось на меня волной невыносимых страданий и чудовищной лжи, возвращая обратно в самый дикий кошмар…
Женя прожила в браке с мужем более двадцати лет. У них три чудесные дочки. Но однажды она узнает о предательстве и измене мужа и они расстаются. Женя изо всех сил пытается строить новую жизнь, пока ей вдруг не звонят из больницы и не просят приехать за Кириллом, который получил травму и ничего не помнит. Что это? Насмешка судьбы или шанс начать все сначала? Ведь Женя по-прежнему любит Кирилла, но прощать его не намерена.Содержит нецензурную брань.
На Олю в подъезде нападает компания молодых «отморозков», они пытаются ее изнасиловать и отобрать сумочку. В последний момент ей удается избежать ужасной участи, а через время семнадцатилетняя дочь Оли знакомит мать со своим парнем и та узнает в нем одного из тех самых несостоявшихся насильников. С этого момента вся жизнь Ольги и ее семьи вывернется наизнанку.
Первая любовь, жажда свободы. Я сбежала. Бросила отца, учебу, подруг и вылетела в Стамбул, чтобы встретиться со своим любимым… Но вместо этого оказалась совсем в другом месте. В самом настоящем пекле без надежды на освобождение и без права на жизнь. Найдет ли меня здесь кто-нибудь? Неизвестно. Меня больше нет. ВНИМАНИЕ! Ремейк серии «Любви за гранью». Могут быть и будут повторения в тексте! Похожий сюжет (параллельная линия с Максом и Дашей)! Похожие диалоги из ЛЗГ и тд. Но именно в этой книге будет новейшая своя линия, в ЛЗГ ее нет, но все же это адаптация.
После смерти мужа героиня романа намерена сдержать слово, которое дала у постели умирающего. Чтобы сохранить уникальное поместье и продолжить род Гэлбрейтов (собственных детей у них не было), он взял с нее обещание выйти замуж за его племянника, который, согласно завещанию, имеет право на свою долю наследства лишь в случае женитьбы на молодой вдове. Герои встречаются, обсуждают условия завещания… и жизнь обоих круто меняется. Вступают в действие непредвиденные факторы, они и определяют развитие событий.
Зрители в восторге от популярного телешоу. Его красивая, остроумная, доброжелательная ведущая — кумир миллионов. Но что происходит с ней по ту сторону экрана?Неотразимую телезвезду изводит ревностью и бесконечными придирками надоевший муж?Значит, надо избавиться от благоверного раз и навсегда. Чтобы ничто не мешало наслаждаться жизнью.Чтобы наконец почувствовать себя не только успешной, но и счастливой.
Настоящая любовь требует величайшего самопожертвования. Чтобы уберечь любимого человека от мучительного разочарования, героиня берет на себя вину за то, чего никогда не совершала. В разлуке проходит несколько лет, и вот они встречаются снова. На этот раз их любовь побеждает все обиды, подозрения и сомнения, и герои романа наконец находят свое счастье.
Для Милдред Догэрти, героини романа, главным в отношениях двух любящих людей всегда была полная честность. И когда она поняла, что возлюбленный предал ее, она без раздумий порвала с ним. Но через несколько лет их дороги с Норманом Ллойдом снова пересеклись. И эта встреча заставила ее на многое взглянуть совсем по-другому.
Очаровательная талантливая балерина Люси находит свое счастье, встретив молодого успешного дипломата Джулиана. Однако его мать прикладывает все усилия, чтобы разлучить влюбленных. С необыкновенной изобретательностью она клевещет на Люси…
Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.
АННОТАЦИЯ Когда месть превращается в смысл жизни — в ход идут любые методы, а вчерашние табу становятся лишь очередными ступенями на пути к цели. Когда у человека отнимают самое дорогое, а самое святое втаптывают в грязь, он без промедления переступит через любые принципы, чтобы ответить врагу тем же. Не важно, сколько жизней будет отнято, сколько судеб сломлено и сколько проклятий полетит в его адрес. Теперь им движет одно — необузданная жажда отомстить… В четвертой книге серии "Черные вороны" речь пойдет о тщательно продуманном плане мести, который шаг за шагом будет воплощать в жизнь Андрей Воронов.
АННОТАЦИЯ. Когда в игре замешана большая политика и большие деньги, то каждый ход врага может оказаться блефом. Нужно быть готовым ко всему: к грязным ставкам, кровавым выигрышам и тому, что не всегда побеждает тот, у кого козыри на руках. В один прекрасный момент все может оказаться ловко подстроенной мистификацией противника. В пятой книге серии «Черные Вороны» противостояние между Андреем Вороновым и Ахмедом Нармузиновым продолжается. Теперь между ними стоят не только месть и ненависть, а дочь самого азиата, из-за которой прольются реки крови и играть придется не на жизнь, а на смерть.
АННОТАЦИЯ. Андрей Воронов — старший сын Савелия, известного криминального авторитета по кличке Черный Ворон. Андрей возвращается из Нью-Йорка, где провел долгие тринадцать лет, пока его отец строил свою империю на крови и костях. Но это далеко не все чудовищные тайны, которые скрывает Савелий Воронов. Андрей даже не представляет, в каком мерзком болоте из лжи и грязи он увязнет, когда ступит на родную землю, где близкое окружение напоминает кодлу змей. ВНИМАНИЕ. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. Жестокость, не просто жестокость, а реальная жесткость всей истории в целом.
Стать женой самого страшного человека, который желает отомстить ее семье — это еще не самое ужасное, что могло произойти с Кариной Вороновой. Война между двумя мафиозными кланами, развал семьи, политические интриги могут навсегда разлучить ее с отцом, а в жизни Максима и Дарины все рушится…развод и жуткая пропасть разделит их казалось бы навсегда.