Лейтенанты - [36]
— Кто понесет, чтоб с костром не мучаться?
Охотников не было:
— Не переживайте, товарищ лейтенант, мигом разведем!
Мы с Алексеевым несли корзинку вдвоем, взявши за ручки. Мороз отпустил. Встали на ночевку — сырость, слякоть и морось. У лейтенантов разгорелось, у подчиненных никак. Сунулись за огоньком к офицерам.
— Отставить! — одернул Алексеев.
— Товарищ лейтенант, — заныли минометчики. — Околеем же, не просушившись...
— Не переживайте, — утешил я. — Околеете, не бросим. Зароем.
Поизмывавшись над подчиненными, объясняя, что быть ленивыми дураками плохо, мы смилостивились.
Наступил исторический момент: колонна 714-го стрелкового полка пересекла границу Германии. Глядеть не на что. Слева ледяной откос, справа мертвые дома.
— Чаплыгин! — крикнул я. — Чего ждешь?!
Сержант кинулся в первый же дом и пропал.
Догнал злой и — пустой. По кладовкам, какую бутыль ни пробовал — керосин! Напился на всю жизнь.
Слева, потихоньку обгоняя, семенил “славянин”, отставший от своих.
Бежать ему было трудно — держал на закорках за лапы гуся. Гусь орал, всплескивая крыльями, — колонна хохотала. Вскоре стало еще смешнее. Загремело и залязгало — нагнали танки, но дорога занята дядькой с гусем.
— Эй ты, гусь! — надрывался командир первого танка.
Так и запомнилось: Чаплыгин, наглотавшийся керосина, орущий гусь, беспомощно взревывающие танки и веселящаяся пехота. Забавно, а не по себе... В логово вошли — что-то будет?
Германия добротна, богата и — без жителей. Поразило количество коров. Освобожденные рабы, наши девчата и парни, — ах, как грело наши души святое дело спасения людей — рассказывали: скот согнан из разных стран. Он государственный, и у крестьян для ухода.
Его не пасли — негде. Кормили на привязи рубленой соломой. Скотина и ходить разучилась — копыта как лыжи. Теперь брошена — чиновникам не до коров. Как и везде, начальство бежало первым. Еще изумление: в деревнях двухэтажные кирпичные дома, электричество, автопоилки. Не говоря уже о тракторах на резиновом ходу и с кожаными сиденьями.
Батарея недоумевала:
— Товарищ лейтенант, чего они к нам-то пришли — их деревенские по-господски живут?!
Меня ожидало открытие горше. На глянцевых цветных (!) фотографиях реяли красные знамена и салютовали (несколько по-иному) пионеры в почти красных галстуках. Здешние комсомольцы знакомо сидели на собраниях или изучали винтовку. Единственное отличие: все люди опрятно одеты в “заграничную” одежду. Мальчишки-малолетки зачастую с проборами — волосок с волоску. Под красными флагами — свастика не сразу заметна — праздник труда Первое мая (глаза на лоб полезли!) и демонстрация 8 ноября (отстали на день). Истинное название партии Гитлера сумел прочитать на найденном партбилете: “социалистическая” и “рабочая”, а не “фашистская”... Было о чем молчать многие годы.
Бежавшие от “азиатов-коммунистов” фрицы много чего бросили, и победоносная армия возликовала: “Все вокруг мое!”
“Отравлено!” — спохватились наверху.
“Все там будем...” — отозвались снизу, и питание войск стремительно стало разнообразным. Кто б мог подумать, что кухням придется выливать невостребованные обеды — роты и батареи будут сыты. И — навеселе. Винные погреба помещиков и богатых бауэров чудо! И сухие вина могут быть с газом — сказка!.. Некоторые подвалы залиты вином по щиколотку: “славяне” из передовых частей (395-я по-прежнему шла вторым эшелоном) заскакивая, искали что покрепче, и “кислятина” летела вдребезги на пол. От постоянного легкого подпития и боевого безделья появилось легкомыслие и спесь: “Знай наших!” Если б у меня одного...
До Одера искали выпивку, часы и кожу. Найдя или нет, все поджигали: “святая месть!”. Ткнуть зажигалкой в занавеску, схватывало тут же, сгорало скоро — сплошь крашеное. Спохватилось командование — тыловикам, а это и штабы, и госпитали — доставались одни головешки. Русский размах.
В начале февраля, перейдя Одер возле города Штейнау, дивизия вышла на передний край. После Одера не жгли — полно жителей. Стало ох как интересно — хватали фрау! РККА наносила ответный визит вермахту. Автомат или винтовка делали население понятливым, а послушно оно от природы: “Победитель получает все”. Оккупационный жаргон зазвучал в русском исполнении. Если в Польше лирично: “Ком паненка шляфен, дам тебе часы! Пшистко една война, скидавай трусы!” — то в Германии деловито: “Фрау! Айн момент! Цвай минут шпацирен и фюнф минут шляфен!” Кивок стволом: “Ком!”
Войска захлестнуло упоение безнаказанности, потому как — возмездие! Азиатский ответ Европе!
Мы с Алексеевым на немок не набрасывались. Полно наших девчонок — пока война не кончилась, угнанные не рисковали трогаться по домам. Лишился девственности в темноте, не разглядев с кем.
— От одного отмолилась, — сказал веселый женский голос. — Второй лезет!
Понятие “мародерство” отменилось разрешением отослать домой посылку с трофеями. Стрельба стрельбой, но батарея торопливо — вдруг запретят? — занялась барахольством. Отправляли обувь, материю (“мануфактуру”), кожу. Реже одежду. Лейтенанты успевали и стрельбой руководить, и по домам рыскать, и адреса своим грамотеям надписывать. Были и курьезы: мама после войны ехидно предъявит пару подарочных туфель на одну ногу:
Книга посвящается воинам 303-го гвардейского Лодзинско-Бранденбургского Краснознаменного, орденов Кутузова III степени и Александра Невского минометного полка, участвовавшего в боях за Сталинград, за освобождение Украины, Белоруссии, Польши, в штурме Берлина. Авторы, прошедшие о полком боевой путь, рассказывают о наиболее ярких эпизодах, о мужестве и стойкости товарищей по оружию, фронтовой выручке и взаимопомощи. Для массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Созданный на территории оккупированной Сербии Русский охранный корпус Вермахта до сих пор остается малоизученной страницей истории Второй мировой войны на Балканском театре. Несмотря на то, что он являлся уникальным прецедентом создания властями Германии обособленного формирования из русских эмигрантов, российские и зарубежные историки уделяют крайне мало внимания данной теме. Книга Андрея Самцевича является первым отечественным исследованием, рассматривающим данный вопрос. В ней, на основе ранее неизвестных документов, подробно рассмотрены обстоятельства развертывания и комплектования формирования на различных этапах его истории, ведения им боевых действий против повстанцев и регулярных вооруженных сил противников Германии на территории Сербии и Хорватии и проведения его военнослужащими многочисленных карательных акций в отношении местного населения.
Читатель! Эта книга расскажет тебе, как сражались советские люди, защищая родную землю, великий город Ленина, как первые гвардейцы Красной Армии в сложнейших условиях варварского нашествия научились успешно управлять огнем нового и необычного для тех времен реактивного оружия. Из ярких эпизодов тяжелых боев с фашизмом и массового героизма защитников Ленинграда ты поймешь, почему наш народ столь грозное оружие ласково окрестил девичьим именем — Катюша.
Повесть «Лётчица, или Открытие молчавшей легенды» о том, как в 1944 г. в сумятице немецкого отступления встретились советская летчица Люба и немецкий ефрейтор «рыжий увалень» Бенно Хельригель. Щемящая, пронзительная история военной встречи продолжается спустя почти тридцать лет в Москве, куда Бенно приезжает на похороны Любы.
Война всегда остается войной - страшным, противоестественным стечением обстоятельств, ломающих судьбы людей. Это всегда испытание для человека - сможет ли он остаться самим собой, несмотря на ужас происходящего. Повесть сирийского писателя Али Окли Орсана "Голанские высоты" рассказывает о войне, которая уже несколько десятилетий нарушает спокойное течение жизни на Ближнем Востоке.