Лейтенант милиции Вязов. Книга третья. Остриё - [3]
Возмущался гражданин искренне, поэтому Вязов поглядывал на него сочувственно, не прерывал. Пусть человек выговорится. Да и неудобно старшего по возрасту прерывать, тем более пострадавшего. А самому грустно стало. Откуда же берутся вот такие мальчишки? Не родятся же они ворами, ребятишки эти!
Выговорился гражданин и сел. Вытащил носовой платок.
- Плоховато нам горожане помогают,- сказал Вязов в оправдание и уткнулся в паспорт гражданина. Но тут же поднял глаза и внимательно, может быть, с излишним даже интересом оглядел преступника и пострадавшего и неожиданно спросил:
- Вы, случайно, не родственники?
- Еще чего не хватало!- воскликнул возмущенно гражданин.
- Удивительное совпадение,- продолжал между тем Вязов, прищурившись.- Вас зовут Тимофеем Павловичем Окороковым, а его - Павлом Тимофеевичем Окороковым. Постоите, - постоите! Да вы односельчане: родились в одном селе - Романовке, Калининской области! .. Удивительное совпадение,- повторил Вязов, вглядываясь в сидящих перед ним парня и толстяка.
- Вот так карусель,- удивился Пашка. Положение его, конечно, было не из приятных - судить должны, тюрьма обеспечена, да обстоятельства оказались такие, что он даже повеселел. Не часто случается ограбить однофамильца, да еще земляка.- Вы, может, и мою покойную матушку, Екатерину Петровну Окорокову, Знаете?- обратился он к толстяку.
- Катю?!- пораженно спросил тот.
- Кем же эта Катя вам приходится?- теперь уже строго спросил Вязов, отодвигая в сторону протокол.
- Моя первая жена …
- Значит … - Пашка не договорил, вскочил и расхохотался:- Вот это здорово! Значит, я собственного папашу … - и он снова залился невеселым смехом.
Находившиеся в кабинете дежурного сотрудники отделения с интересом посматривали на папашу и его сынка: кто хмуро, кто с усмешкой. Вязов встал.
- Как же это вы, гражданин Окороков, своего собственного сына не узнали? - Я его никогда не видел …
- Бросил жену, когда она родить собралась?
Окороков-отец молчал, маленьким розовым платком вытирал круглое лоснящееся лицо, в кабинете густела напряженная тишина.
Вязов поправил на голове фуражку, по-военному разгладил складки на мундире и спросил строго:
- Что же теперь делать будем?
Следствие начнем или вы сами посемейному разберетесь?
Откровенно говоря, мне сейчас трудно определить, кто из вас кого ограбил. Сын хотел взять у вас, гражданин Окороков, деньги и часы, а вы его душу ограбили. Так как же?
- Задачка … - почесал Пашка затылок. Опять помолчали. За окном ошарашено выстрелил мотор и зарокотал, словно крупнокалиберный! пулемет Вязов вздрогнул, рубанул рукой по воздуху:
- Не буду я дело заводить! Идите-ка вы да сами разбирайтесь в своих родственных делах!
Окороковы вышли на улицу и остановились. Ночь. Звездно. Окороков-отец достал из кармана макинтоша пачку папирос и протянул сыну. На, мол, кури.
Пашка прищурился, глянул жестко - зло его взяло такое, что в пору садануть бы сейчас папашу ножом, да лейтенант отобрал железку.
Подумал Пашка и сказал:
- Если бы я знал, кого встретил, даже ног марать не стал бы!-Сплюнул и пошел своей дорогой.
Горько было на душе у Пашки, на глаза навернулись слезы. И жалко ему стало себя до дрожи. Живут же люди - есть у них отцы и матери, куча родных, а у него - никого.
- Эй ты, Окорок!- услышал Пашка окрик.
От угла дома отделилась темная фигура. Пашка узнал в неи дружка по кличке Святой.
- Где шляешься? Час ищу,- проворчала фигура.
- В милиции. Разговоры разговаривал.
- Заливаешь? Или завязать решил, а?
- Нет. Чуть не погорел.
- Опять один шлялся? Карманы проверял?
- Часы снимал, да нарвался. Отца родного почистил … Заливаешь!
Правду говорю. Сам не думал, что когда-нибудь родного встречу. А вот привелось … - Пашка сказал это с откровенной грустью.
Но Святой так и не поверил.
- Хватит трепаться. Приходи завтра на Алаиский. В двенадцать.
Ядреное дело наклевывается. И они распрощались.
И опять шел Пашка по ночному городу и с грустью думал: «Случится же такое, чему даже поверить трудно…»
Проводив Окороковых, Вязов сидел за столом хмурый и пытался представить, о чем говорят отец с сыном. Он почти угадал. Нет, эти два родственника никогда не примирятся. Характеры разные. А куда же покатится Пашка? Что ему уготовила судьба? Тюрьму? Пожалуй, не надо было отпускать парня. Теперь неприятностей не оберешься.
Дверь резко отворилась, и в кабинет прошагал Костя. Он подошел к столу, остановился и, еле сдерживая волнение, спросил:
- Михаил Анисимович, зачем же вы отпустили … задержанного?! Михаил молчал. Ответить: «По велению сердца», «Не знаю»,
«Ошибся»? Глупо. Он достал кусок бумаги, что-то написал и подал Косте, говоря:
- Вот тебе адрес этого Пашки. Запомни. Займемся парнем, серьезно займемся …
ИЗ ДНЕВНИКА НАДИ
Сегодня я выслушала интересную историю. История грустная. Ее мне рассказала Зоя. Я слушала и удивлялась. Передо мной сидела совсем не та хохотушка Зойка, которую я знала уже почти четыре года.
Мы устроились на скамейке в скверике. Грелись на осеннем солнышке, разговаривали. Не знаю, сумею ли я передать рассказ Зои, ее чувства, свои ощущения. Не так просто это сделать, оказывается. Но все же попытаюсь.
