Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев - [10]
Батальонная колонна этого Фессмана столкнулась с советскими танками не совсем в пригороде, а где-то у Ставчан, но это к делу отношения не имело.
Младший сержант Земляков дотянулся до пластиковой миски-вазы и с глубокой печалью, но без особого удивления обозрел крошки, оставшиеся от «Цитрусовых». Вот же жрут товарищи по оружию – утром три пачки было.
В дверь заглянул лейтенант-расчетчик:
– Что там с водой в кулере? Есть?
– Есть. Вафли и печенье того… приговорили.
– Сейчас изыщем что-нибудь, – лейтенант поправил модные очки, оглядел переводчика. – Что-то ты кислый. Замудохали бумагами?
– Вообще жопа какая-то, – пробурчал Земляков.
– Рассосется к выходу. Дух переведи, чайку шарахни…
Лейтенант отправился скрести по сусекам, а Женька купал в кружке чайный пакетик и думал о том, что действительно должно «рассосаться». Полностью вскрыть анкету гадского доктора никак не получится. Имеет смысл побыстрее найти этого Визе живьем и спросить в неофициальной обстановке: что ты, урод, с людьми творил и какими целями руководствовался? И главное, какая связь у медика с проклятой Hopfkucuck, которой теоретически нигде нет, но практически она везде есть?
Дверь на миг приоткрылась, и в пищеблоке появилась Ирина Кирилловна: строгая, в безупречном комбинезоне, волнующе перетянутая ремнем с маленькой, щегольски сдвинутой на левую сторону, «по-иностранному», кобурой. Женька, подперев кулаком щеку, полюбовался на рыжее чудо, по немыслимому стечению обстоятельств считавшееся невестой и без пяти минут женой младшего сержанта Землякова, абсолютно недостойного столь щедрого подарка судьбы.
– Спасать пришла? Надо же, какие у нас чуткие расчетчики.
– Вот еще. Я и так уже шла, да никак не могла из хохлов факс выжать.
– Ты, товарищ Уварова, так не говори больше. Нехорошо. Сопредельные товарищи по оружию на некорректное название «хохлы» могут обидеться.
– Как есть, так и говорю. Вчера у них на связи сидел нормальный боец-украинец – и всё мгновенно летало. А сегодня хохол заступил и тупит. Наверняка умышленно, из майдаунистых саботажников, хорёк упертый.
Земляков не спорил – прохладные ладошки суровой оперативницы второй категории легли на переводческую голову, мягко сжали виски, и это было так приятно, что…
– Ты почему на обед не ходил? – прошептала Иришка.
– Не хочется. Перед самолетом вообще вредно наедаться.
– Сколько еще до того самолета… И вообще я нервничать начинаю.
– Не стоит. Сама знаешь, там боев не было. Ну, практически не было.
Иришка молчала. Все она, конечно, знала. И об оперативной обстановке в районе предстоящих действий группы, и о проблемах с переброской комплекта стартовой аппаратуры. Впрочем, сложностей всегда хватает. Но очевидные сложности, они не очень большие сложности. Куда неприятнее сюрпризы…
Взлетели с «Чкаловского» на рассвете, и ровно через два часа «борт» благополучно сел в колыбели галицийской демократии. Моросил дождик, взлетное поле казалось болотом, и вообще настроение было поганым. Коллеги встречали – подтянутый капитан-украинец в камуфляже поздоровался и не замедлил сообщить, что возникли проблемы с принятием груза – таможня вопросы имеет. Коваленко кивал, расчетчики возмущались, младший сержант Земляков прогуливался под пахучим крылом Ан-12 и представлял, в какой сейчас ярости пребывает тов. Уварова – у Ирки насобиралась целая папка переговоров-согласований с придирчивыми мытнями-таможнями, все вроде бы уладили, и вот опять тормознули.
Впрочем, устаканилось – Коваленко сходил, покивал в кабинете начальника таможни – ощущение угрозы, веющей от немногословного гиганта, нервировало даже очень ушлых людей. Вообще, начальник Отдела в штатском производил сильное впечатление – появлялось в нем что-то ряженое, голливудское. Вполне мог бы в роли полковника КГБ отсняться: любителя играть Чайковского на балалайке и пытать юных либерально настроенных афроамериканок.
Размышляя об афроамериканках и Иришке, младший сержант догадался, что на аэродроме и в полете успел отдохнуть.
