Лейтенант Борягин - [2]
Вместе с ним в блиндаж волной ворвался холодок. В нос ударило спертым воздухом, в котором смешивалось несколько запахов: мокрого шинельного сукна, сгоревшего пороха, печеной картошки, которой баловались с вечера разведчики.
— Подъем!
На нарах зашевелились.
— Подъем! — Голос командира прозвучал громче и более властно.
Толкая друг друга и сонно протирая глаза, солдаты неохотно поднимались.
— Подъем!
Когда солдаты встали и их огрубелые пальцы утонули в кисетах, Борягин снова подал команду:
— Курить отставить! Всем на улицу и умыться снегом!
Слово «снег» оказалось сильнее команды. Вот он, наконец, долгожданный снег!.. Со снегом и первыми морозами должны были кончиться их мытарства болотных солдат.
Через минуту блиндаж опустел.
Стоя в низинке, непросматриваемой со стороны противника, Борягин любовался своими орлами и не узнавал их Они ли? Неустрашимые разведчики, и вдруг снежки!.. Совсем как школьники. Вырвались во время большой перемены на улицу и стараются угодить друг в друга снежком.
— Кончать туалет! — скомандовал Борягин в ту самую секунду, когда кто-то сзади огрел его снежком. — В спину бьете? Не годится!
Он оглянулся. Сзади, скаля белые зубы, широко улыбался краснощекий Зименко.
— Это ты, Зименко?
— Я, товарищ лейтенант. Бачу, вас обошли. Сухим оставили.
— Всем в блиндаж! — крикнул Борягин и прыгнул в траншею.
В восемь часов раздался телефонный звонок. Все притихли. Слышно было, как тикали часы на руках солдат. Трубку взял Борягин.
— «Ворон» слушает, — четко ответил он, замерев у телефона. Через минуту положил трубку и встал по стойке «смирно».
Потом обвел взвод строгим взглядом и подал команду:
— Смирно!.. Верховный Главнокомандующий Вооруженных Сил Советского Союза… — Наступила короткая пауза. Слышно было, как потрескивали в печурке догорающие дрова, — поздравляет советских воинов с двадцать шестой годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции!
Тишину блиндажа разорвало многогрудое «Служу Советскому Союзу!».
Солдаты стояли торжественно.
— А сейчас приготовить посуду для праздничного тоста!
Солдаты принялись отвинчивать с фляжек колпачки, в которые тютелька в тютельку входила зимняя фронтовая норма.
— Что-то сегодня прямо с утра!
— Это по случаю праздника.
— Серезитдинов, махнем? Даю трехдневную пайку сахара.
— А я и хлеб в придачу.
— Чего там сахар! Серезитдин, могу наличными заплатить, совсем новенькие, хрустят…
Шутки оборвала новая команда:
— Разговоры прекратить! Менять запрещаю! Пить всем, и Серезитдинову тоже! Оружие к бою!
Четырнадцать почерневших металлических колпачков потянулись к Борягину, стоявшему посреди блиндажа.
— Серезитдинов, напиши своей Фатьме прощальное письмо… — пошутил Метелкин.
— Нищава, нищава… Ты сама своя Нюрка пиши, как винтовка терял, как штрафной рот щуть не попал… Моя праздник мал-мал пьет.
Дружный хохот покрыл слова Серезитдинова.
— Разговоры отставить! Разобрать закуску! — скомандовал Борягин.
Четырнадцать рук потянулись к ящику, на котором лежали хлеб, сало и колбаса.
— За Октябрьскую революцию! За победу над врагом!
Выпили дружно и легко. Закашлялся только один Серезитдинов. На глазах у него выступили слезы.
— Эх ты, татар-малай, такую вещь загубил!.. — пробасил высокий Оршин, заметив, что половину рома Серезитдинов пролил.
— Ему кумыс пить, а не ром, — поддакнул Метелкин, жующий хлеб так, что за ушами у него пощелкивало.
— Закуску приберечь для второго захода! — сказал Борягин, взяв со столика фляжку.
Солдаты понимали, что он идет на риск (две стопки для разведчика на передовой — многовато!), а поэтому притихли, ожидая, что он скажет.
— Братцы!.. — первый раз лейтенант назвал своих подчиненных «братцами». Такое обращение всех удивило. — Теперь я разговариваю с вами не только как командир, но и как друг. Сегодня у меня день рождения. — Борягин отвинтил с фляги колпачок и повернулся к Метелкину: — Семен!
Метелкин вышел в круг, принял из рук лейтенанта флягу.
— За командира! За его…
Сухо затрещал телефон.
— Стоп! — Борягин жестом дал знак повременить и подошел к телефону. — «Ворон» слушает!
Все видели, как тускнели глаза командира, как все глубже и глубже залегали между его бровями две складки.
— Отставить!
— Какой тост испортили!.. — Метелкин махнул рукой и горько вздохнул.
Нетрудно было догадаться о значении звонка.
— Праздничный выход? — спросил Оршин.
— Праздничный, Оршин, праздничный, — задумчиво ответил Борягин, прикидывая что-то в уме. Потом, словно стряхнув с себя невидимую тяжесть, расправил под ремнем гимнастерку. — Приказ командарма — достать к вечеру «языка»!
— Днем?! — удивился Метелкин.
— Днем, — глухо ответил лейтенант. — Идем четверо: я, Метелкин, Серезитдинов и Зименко.
— Товарищ лейтенант, не ходите сегодня, сами справимся. Пойдем втроем и приволокем кого надо, — проговорил Метелкин.
— Опять дискуссии? Кстати, ты, Метелкин, дежурил ночью. Вместо тебя пойдет Оршин. Через двадцать минут выходим.
Каждый во взводе знал, что просить командира — только вывести его из себя. Однако сержант Корольков рискнул:
— Товарищ лейтенант, прошу вас не как командира, а как друга, как именинника, — останьтесь сегодня! Пойду я!
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР и милиции в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Лариса Владимировна Захарова: Браслет иранской бирюзы 2. Лариса Владимировна Захарова: Год дракона 3. Лариса Владимировна Захарова: Петля для полковника 4. Иван Лазутин: Сержант милиции. Обрывистые берега 5. Марк Зосимович Ланской: Трудный поиск. Глухое дело 6. Марк Зосимович Ланской: Незримый фронт 7.
Главный герой романа участник войны Дмитрий Шадрин, окончив юридический факультет Московского университета, начинает работать следователем в последние годы сталинского режима. Он выступает против нарушений законности в прокуратуре, из-за чего начинается сложная, драматическая полоса его жизни. В романе показана также судьба многих других современников Дмитрия Шадрина, в том числе незаконно репрессированного комбрига Веригина, бывшего замнаркома Родимова.
В повести известного писателя Ивана Георгиевича Лазутина описываются героические будни советской милиции, охраняющей труд и покои мирных граждан. Молодому сотруднику, сержанту Николаю Захарову, поручают расследовать нападение и ограбление, совершенные в отношении Алексея Северцева, приехавшего из далекого города поступать в один из ленинградских вузов. Противостоит сержанту банда преступников во главе с циничным и жестоким лидером - Князем...Одноименный фильм был снят режиссером Гербертом Раппопортом в 1974 году, в главных ролях: Алексей Минин, Олег Янковский, Александр Александров.
Книгами Ивана Лазутина «Сержант милиции», «Черные лебеди», «Суд идет» и другими зачитывалась вся страна, печатались они миллионными тиражами.В новой автобиографической книге автор рассказывает о своей судьбе, которая с раннего детства шла с неожиданными, крутыми поворотами, начиная с раскулачивания любимого деда, потом арест отца по 58-й статье, война…
Роман Ивана Лазутина «Суд идет» посвящен трудным послевоенным годам. Главный герой произведения Дмитрий Шадрин после окончания юридического факультета Московского университета работает следователем. Принципиальный и честный коммунист, он мужественно борется за законность и гуманное отношение к человеку.Для широкого круга читателей.
Читатели хорошо знают Ивана Лазутина по его романам и повестям «Сержант милиции», «Суд идет», «Родник пробивает камни» и др. В центре нового романа «Крылья и цепи» — бывший фронтовик-разведчик Дмитрий Шадрин, принесший с войны не только ордена и раны, но прежде всего высокий нравственный потенциал коммуниста и патриота.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.