Лейтенант Бертрам - [24]

А вон стоит обер-лейтенант, тощий как палка, наклонив вперед свою круглую голову. Бертрам надеялся, что Хартенек поможет ему, укажет ему путь. Так показалось Бертраму в тот вечер, когда Хартенек неожиданно заявился к нему. Тогда Бертрам готов был ввериться ему. И эта готовность еще жила в нем. Но на этом все и кончилось. Между ними словно стояла стена, которую Бертрам не мог одолеть. Оба они ходили вдоль этой стены, Бертрам по одну, а Хартенек по другую сторону. Они слышали шаги друг друга, знали, что идут в одном направлении. И Хартенек что-то кричал ему через стену, но стена поглощала его слова, и Бертрам по-прежнему был одинок.

И в этом одиночестве его терзала тоска по Марианне, гнала его прочь от стены, которая, несмотря ни на что, все-таки была опорой, и возвращала назад, в полную неизвестность. Бертраму было страшно.

Ковер фотографий внизу остановился.

— Прямое попадание, — удовлетворенно констатировал Хартенек.

Юный Кресс устало откинул волосы со лба и с вопросительной улыбкой взглянул на обер-лейтенанта.

— Только смотрите сразу не зазнайтесь, образцовый стрелок, — пошутил тощий Хартенек и с легкой иронией потрепал курсанта по щеке.

До чего же он омерзителен со своими негнущимися ногами, со своим длинным носом, подумал Бертрам. Да еще эти допотопные манеры, вроде шутливого потрепыванья по щеке! Он недостаточно стар, чтобы вести себя как эдакий добрый дядюшка! Хартенек опять подошел к Бертраму и стал так близко от него, что их плечи соприкоснулись.

— Что-то медленно продвигается это дело с Абиссинией, верно? — проговорил он, словно продолжая прерванную беседу.

Бертрам даже не сразу сообразил что к чему.

— Итальянцы, безусловно, представляли себе все иначе, — продолжал Хартенек. У юного Кресса, стоявшего среди других курсантов, сияли глаза.

— Не важно, они хоть что-то делают, а мы просто закисаем, — Бертрам произнес это с такой горечью, что Хартенек звонко рассмеялся.

— Надо набраться терпения, — покровительственно заметил он. — Мы еще свое возьмем. И уж если мы выступим, то не удовольствуемся какими-то пустынями. Нам годится только самое лучшее, а это не так легко заполучить. В конце концов, у нас воинскую повинность отбывают всего полгода. И нам сперва надо, чтобы эти птенцы оперились. — Он кивнул в сторону курсантов. Бертраму показалось, что этот кивок относится только к Крессу. И ничего не ответил. Хартенек, во время разговора внимательно наблюдавший за тренировкой, взглянул на Бертрама. Этот испытующий взгляд в такой близи смутил лейтенанта. И он опять почувствовал, что их разделяет стена.

Бертрам решил отказаться от обеда и пошел к себе в дежурку, где его встретил Йост.

Майор был в отличном расположении духа, поскольку наконец сообщил Марианне о внезапном появлении Хайна Зоммерванда. И она не проявила ни капли любопытства! А это значило, что прошлое и для нее стало прошлым. Она видела всю разницу между ними, созданную временем. Йост был очень этому рад и решил пойти на пункт взлета второй эскадрильи, чтобы самому посмотреть, как там идут дела с новыми сооружениями.

Бертрам все-таки успел улучить момент и позвонить во вторую эскадрилью, маленькая дружеская услуга, которую майор Шрайфогель, конечно, ему не забудет.

Так что они застали последнего самым естественным образом беседующим с инженером, правда, глаза у него еще были красными от послеобеденного сна. Он как раз распекал инженера за то, что работы ведутся слишком медленно, и стал благодарить Йоста, мол, его авторитет поможет ускорить дело.

По целому ряду причин им необходимо было спешить. Каждый потерянный день — это проигранный бой.

И у Йоста был на руках козырь, при помощи которого он мог подхлестнуть честолюбие инженера, этого широкоплечего и очень самоуверенного человека.

— У нас задумано еще много других объектов, — сказал он, вопросительно взглянув на инженера. — Грандиозные проекты, которые вас наверняка заинтересуют. Мы кое-что задумали на острове Вюст.

Он хотел сказать больше, но умолк, словно внезапно ощутив какую-то опасность. Ах да, рядом стоял Хайн Зоммерванд со светло-рыжим вихром на наморщенном лбу. Хайн вытащил руки из широких карманов синего комбинезона. Он явился сюда, чтобы кое о чем спросить инженера.

— Хайль Гитлер, господин майор! — приветствовал он Йоста и поклонился инженеру.

Йост поманил его к себе.

— Ну, что поделываем, господин Зоммерванд? — спросил он и представил Хайна Бертраму и майору Шрайфогелю. Когда же Хайн ушел, Йост сказал: — Очень дельный человек этот Зоммерванд.

— Очень дельный! — подтвердил инженер.

Для Бертрама этот ранний вечер стал как бы возвратом к покою прежних дней. Йост держался с ним очень дружески, и Бертрам, стремясь избавиться от тягостного влияния Хартенека, старался вникнуть в каждое слово, в каждый жест Йоста. Все было так, как когда-то, не только для Бертрама, но и для Йоста.

Диктуя Бертраму диспозиции к началу маневров, он вдруг перебил себя:

— Вы у нас уж целую вечность не были. Приходите-ка в воскресенье к обеду!

Он хотел еще добавить: Марианна будет рада. Но промолчал и вместо этого наклонился к самому нижнему ящику письменного стола. Слегка запыхавшись, с сигарой в руке, Йост вынырнул из-за стола. Не найдя щипцов, он просто откусил кончик сигары. Он еще довольно долго раскуривал ее, и когда наконец раскурил, то снова принялся диктовать приказы.