Лейтенант Бертрам - [13]

Йост буквально спас Марианну, когда полиция допрашивала ее и обыскивала квартиру. Он пришел ей на помощь, а потом захотел взять ее к себе, как взял когда-то Хайн.

Но Марианна боялась всех этих мужчин, которые приходили и уходили, когда им вздумается, и с которыми хлопот не обобраться. И она сбежала от Йоста к своим родителям. И лишь когда он приехал вслед за ней и сделал ей формальное предложение, она поверила, что это надежно, и сказала «да».

Но надежности-то как раз и не было, иначе не сидела бы она сейчас здесь, охваченная смертельным страхом.

Сердце молотом стучало у нее в груди. Уже не было сил это выносить, хотелось кричать: Йост! Йост! Где же ты? Ах, не бросай меня одну, жизнь моя, моя плоть и кровь!

От ее вскрика Бертрам отшатнулся к стене. Только тут она опять заметила его и вскочила.

— Никогда больше! Клянусь, никогда больше! — закричала она, словно хотела сделать не бывшим то, что было.

В окне за ее спиной занималось утро, и Бертрама охватывал ужас перед предстоящим днем.

Но Марианна тихим от изнеможения голосом проговорила, что будет ждать Йоста на дворе. Когда она проходила мимо Бертрама, он только успел бросить ей свой плащ, который она небрежно накинула на плечи. И стала спускаться по лестнице на негнущихся ногах. Нет мне счастья, подумала она, слизывая с губ слезы.

Со стороны казарм донеслись сигналы горна, они звали Бертрама на плац. На берегу он встретил Марианну.

С головы до пят укрытая черным дождевиком, она стояла и не сводила глаз с моря, словно забыв о дожде. Мокрые волосы облепили лицо. Бертраму стало стыдно за нее. Ее присутствие на плацу — нарушение устава, подумал он и хотел было увести Марианну. Но едва он ее коснулся, как она внезапно вышла из оцепенения, схватила его за руку. В левой руке она держала радиограмму, забытую им в кармане плаща.

— Почему, почему мне ничего не сказали? Он умер.

Бертрам еще успел подхватить ее. Она тяжело обвисла в его руках. Вчера она была совсем другой в его объятиях. Он отнес ее в комнату коменданта и уложил там на походную кровать. Она казалась старухой, высохшей и сморщенной, как трухлявое дерево.

Он позвонил на санитарный пост и остался за столом у телефона. Он так устал, что свет настающего дня едва достигал его глаз.

В дверь постучали, Бертрам решил, что это врач. Но это был Хебештрайт, который забормотал:

— Покорнейше прошу прощения, разрешите войти?

— Хебештрайт? Вы? — спросил Бертрам.

— Сообщение от господина майора. Незадолго до бури у господина майора вышел из строя маслопровод, и он сел на острове Вюст. — И с торжеством добавил: — А что я говорил, конечно, ему опять повезло!

Марианна вскочила. Теперь она очень прямо сидела на кровати, не сводя глаз с Хебештрайта. Тот обращался больше к ней, нежели к Бертраму. Йост передал сообщение через какого-то рыбака, который позвонил на аэродром. Во время бури никто не отважился бы лететь. Майор передал приказ лейтенанту Бертраму вместе с механиком немедленно вылететь к нему.

Марианна беззвучно плакала. Бертрам вскочил, распорядился готовить машину и выбежал вон, даже не взглянув на Марианну. Она сидела на походной кровати, ничего не говорила, только напевала что-то, звонкое и веселое, как птичья трель.

II

Бертрам принял душ, то и дело переключая воду с горячей на холодную и наоборот, потом надел летную форму. Внизу ждал самолет. Зандерс, механик, уже сидел на месте штурмана.

Натянув очки и подняв руку, он с горечью подумал, как же счастлива была Марианна, как она была счастлива.

Завертелся пропеллер, и самолет заскользил над водой, которая белыми бурунчиками пенилась вокруг поплавков. Бертрам вошел в низкую облачность. Исчез из виду аэродром, прибрежные дюны и, наконец, море.

Взгляд утыкался в серую вату, что со всех сторон, сверху, снизу, справа и слева, окружала самолет. Бертрам следил за стрелкой высотомера, пока машина с влажно блестящими крыльями не вынырнула из туч.

Светило солнце. Воздух на большой высоте был сухой и царапал лицо там, где оно не было прикрыто кожаным шлемом, рот, нос и подбородок. Ветер ударял в лоб над очками и, слегка утратив силу, стекал по скулам и преждевременно обозначившимся складкам вокруг рта, жесткость которого чуть смягчалась небольшой выпуклостью над тонкими губами. Между нижней губой и подбородком была впадинка, куда и стекал ветер.

Проследив взглядом за указательным пальцем штурмана, Бертрам увидел невдалеке темные очертания острова. Самолет кружил над крохотным клочком суши. Казалось, создатель забыл о нем, когда отделял земную твердь от воды. Они отыскали машину майора за узким мысом, где она была пришвартована вместе с мирными рыбацкими лодками. Бертрам спланировал на маленькую бухту, где с каменистого берега махал рукой улыбающийся Йост. Ветер трепал его редкие светлые волосы. Бертрам и механик вброд перешли на берег. После рапорта Йост потряс руку своему адъютанту. В левой руке он держал корзину.

— Я все утро раков ловил! — сказал он, сияя. Осторожно и горделиво вытащил из корзины несколько черных, шебуршащихся раков. — Что вы на это скажете, Бертрам? Молодец, сукин сын, верно?

Зандерс, механик, тоже должен был подивиться улову Йоста.