Лейла, снег и Людмила - [142]

Она слушала его спокойно и, когда он закончил, молчала по-прежнему.

– Почему ты ничего не отвечаешь? – спросил Рашид с недоумением.

– Если я правильно понимаю, ты меня простил?

– Да. Да, Лейла! – произнес он с волнением. – Я простил, потому что люблю тебя – честно и искренно, на всю жизнь. Пожалуйста, поверь мне!

– А если бы не появился Андрей, разве ты простил бы меня с такой легкостью?

– Да. Поверь мне, – вновь ответил он взволнованно, нисколько не сомневаясь в искренности своих слов, поскольку в тот момент был действительно искренен.

– Сомневаюсь.

– Не сомневайся, Лейла! Клянусь тебе, я честен перед тобой. Клянусь, я забуду все, и обещаю, что никогда больше не коснусь этой темы. Ты не услышишь от меня ни слова по этому поводу, и если хочешь, мы поженимся сразу, завтра утром!

– А мои родные? – с усмешкой и недоверчиво спросила она. – С тобой мне позволено пренебречь их мнением?

– Я просто… – он запнулся. – Я уверен, они не откажут, и я могу позвонить твоему отцу сегодня же и попросить твоей руки.

Она молчала, глядя на него отсутствующим взглядом. Он поднялся и, встав рядом с ней, спросил голосом, полным решимости и надежды:

– Что скажешь, Лейла?

– Скажу: забудем об этом, – ответила она все с тем же отсутствующим выражением глаз.

– Что?! – в голосе его слышались боль и разочарование.

– Что слышал, Рашид.

– Почему?! Из-за него?! Я думал, мои слова дошли до тебя, и ты поняла, что с Андреем пускаешься в авантюру, которая тебе дорого обойдется!

– Нет, не из-за Андрея. Даже если бы я его не встретила, и ты пришел бы ко мне с прощением и засыпал обещаниями, – хотя я сомневаюсь, что такое могло произойти, не появись Андрей, – я все равно не согласилась бы. Наверное, ты помнишь, что таков был мой ответ и до появления Андрея. Еще до твоего отъезда я предложила остаться друзьями.

– Но перед этим ты сказала, что если мы попытаемся понять друг друга, то у нас может получиться. Ты сама сказала это, Лейла!

– Я ошибалась.

– Нет! Ты не ошибалась. Ты была абсолютно права. Я много думал об этом и вот теперь пытаюсь понять тебя.

«Пытаешься? – повторила про себя Лейла. – Не ты ли заявлял недавно, что простил меня, и обещал никогда больше не касаться этой темы?» И хотя она не произнесла вопросы вслух, уверенная в их бесполезности, Рашид прочитал их в ее удивленных глазах.

– Я имею в виду – попытался, и у меня получилось. Меня больше ничего не волнует. И никто. Когда я был далеко от тебя, я понял, что мы должны быть вместе. Понял, что не могу жить без тебя.

– Тебе только кажется так. Ты можешь жить без меня, как жил раньше. Давай закончим разговор. Я очень устала и хочу спать. Пожалуйста, иди домой.

Рашид отошел к окну и повернулся к ней спиной. Несколько минут стоял там, окутанный столбом света и дыма. Затем взял пачку сигарет, засунул ее в карман и произнес:

– Хорошо, я уйду. Отдохни. Но, надеюсь, мы продолжим разговор завтра.

– Мне очень жаль, Рашид, но я вынуждена сказать, что мой ответ не изменится, – ни завтра, ни послезавтра.

Он долго смотрел ей в лицо остановившимся взглядом.

И ушел, ничего не добавив.

Лейла недолго размышляла над его словами в убеждении, что они не более чем попытка одержать верх и вырвать ее из рук Андрея. Может быть, он и был искренен, но его искренность – одномоментная, непродолжительная, и в будущем – в случае ее согласия, хотя теперь ее отказ диктовался не его отношением к ней – Рашид не сумеет ответить ни за одно сказанное им слово. Она ни на минуту не сомневалась в этом.

После его ухода Лейлу занимала только одна мысль: она всего лишь вещь, за которую борются двое. Предмет, который один из них считает неполноценным, ущербным, но готов временно закрыть глаза на эту неполноценность, чтобы заполучить его и, возможно, отказаться от него впоследствии. И вероятней всего – откажется. Важно, чтобы она не досталась второму. А второй желает его потому, что не видит в нем изъянов. Желает потому, что он кажется ему идеальным, и, возможно, как только обнаружит изъян, тоже откажется от него.

«Странно! – подумала Лейла. – Почему Рашид не выложил все Андрею?» Причиной, на ее взгляд, могло быть только недоразумение, которое показалось ей смешным. Рашид так же, как и она, решил, что для Андрея это обстоятельство не имеет значения и не повлияет на его отношение к Лейле, и потому промолчал. «А, возможно, и выболтал, – подумала она. – Бог его знает».

По правде говоря, все эти рассуждения больше не имели для нее значения. Самым важным и причинявшим неимоверную боль было ощущение, будто она всего лишь вещь, и что ни один из двоих не принимает во внимание ни ее чувства, ни право на свободу.

На следующий день, не увидев Рашида перед зданием центра, она облегченно вздохнула.

Лейла вернулась домой. Спустя несколько минут раздался звонок в дверь. Она с досадой поморщилась и не открыла. Звонок не прекращался. Она стояла на кухне, обхватив руками лицо, раздраженная подобной настойчивостью. Не выдержав, она все же направилась к двери и распахнула ее с недовольным лицом. Но раздражение мгновенно сменилось удивлением: перед ней стоял Андрей.

– Лейла, в чем дело? Почему ты не открываешь? Я стою здесь и переживаю, а ты прячешься… Если бы я не видел тебя входящей в дом, я бы ушел.