Лейла. По ту сторону Босфора - [76]

Они зашли в одно из кафе Галаты. Луи заказал черный чай, яйца, сыр, маленькие хлебцы. Пусть это и выглядело абсурдно, но он испытывал удовольствие от того, что Нина от него зависела, даже если речь шла только о том, что ей нужно просто согреться после долгих часов ожидания на холоде.

— Вы видели генерала Врангеля? — спросила она, имея в виду главнокомандующего русской армии, сражающейся против большевиков.

О да! И более чем. Несколькими днями ранее Луи в севастопольском порту участвовал в эвакуации побежденной Белой армии. Франция оказалась единственной европейской страной, которая признала правительство Врангеля. И теперь она взяла на себя моральное обязательство помочь русским, военным, а также гражданским, вынужденным бежать от наступающей Красной армии.

Он кивнул и предложил Нине сигарету.

— Несчастных погрузили на битком набитые корабли. Некоторые даже не нашли места, где прилечь. Путь от Крыма длился пять дней, и все это время они простояли, довольствуясь скудным пайком. Это ужасно!

Нина побледнела еще сильнее.

— Вы должны мне помочь, я вас умоляю.

Гардель вопросительно посмотрел на нее. Неужели он наконец узнает хоть что-то о прошлой жизни этой женщины? Его любопытство со временем не ослабело. На мгновение вспомнилось унижение их последней встречи, и вдруг он почувствовал смутное удовлетворение при виде ее обгрызенных ногтей и впалых щек.

— Ешь, — сказал он, придвигая к ней тарелку. — У меня достаточно времени. Впрочем, у меня всегда было его достаточно для тебя, но тебе это было не нужно.

Опустив глаза, она лишь глотнула чаю. Он видел, насколько трудно было ей прийти к нему и просить. Повинуясь порыву, он взял ее за руку, погладил нежную кожу запястья, отливающие синевой вены. Ничего не изменилось. Ему по-прежнему хотелось к ней прикасаться.

— Нужно, чтобы вы помогли найти моего мужа, — произнесла она.

— Ты замужем? Я этого не знал. Да я вообще ничего о тебе не знаю, не так ли? Я даже не знаю твою фамилию.

— Малинин… Мой муж, Александр, — офицер. Он был эвакуирован одним из тех кораблей, о которых вы только что говорили. По крайней мере, я так думаю.

Луи откинулся на спинку стула, затянулся сигаретой, принимая безразличный вид.

— Ты так думаешь или ты на это надеешься? Не в этом ли весь вопрос?

Она впилась в него презрительным взглядом своих светлых глаз, вероятно спрашивая себя, что он потребует взамен.

— Мы не виделись почти два года. Мне пришлось выкручиваться самой. Я больше не знаю, надеюсь я или нет.

Луи попытался представить жизнь этой женщины до изгнания, жизнь блистательных аристократических семей, правивших в России во времена царей и Толстого. Конечно, он многое читал о России, у него сложилась слишком романтическая картинка, но он был убежден, что она блистала во дворцах Санкт-Петербурга, что она была избалованной супругой и, возможно, счастливой. Он представил ее мужа на одном из военных судов, от которых осталось одно название и на которых укрывались офицеры, простые солдаты и казаки, с исхудавшими и заросшими лицами, измученные дизентерией. Флот нищих.

— Им запрещено покидать борт корабля. Необходимо найти Александра и снять с судна. Они измучены голодом, вы сами это сказали. Многие больны. Говорят, что в толпе были раздавлены беременные женщины.

Нина нервничала, ее руки трепетали, словно безумные птицы.

— Я не хочу бросать его на произвол судьбы, вы понимаете? Я, по меньшей мере, ему обязана, — тихо добавила она. — Я готова… Я хочу сказать: если вы хотите…

— Переспать с тобой за эту небольшую услугу? — резко сказал он в ответ, поскольку она была права.

Желание обладать ею было по-прежнему сильнее его. Луи уже знал, что не сможет противостоять, точно так же как он не смог отказаться от опиума. Нина была в его власти. Разве не этого он всегда хотел?

— Я — проститутка, или вы об этом забыли? — презрительно парировала она.

— У тебя было много мужчин после меня?

— Несколько.

— Я, наверное, должен волноваться о состоянии твоего здоровья.

— Успокойтесь, вы ничем не рискуете, — сказала она с горьким смешком. — Я достаточно умна, чтобы следить за своим орудием труда.

Охваченный бурным желанием ее поцеловать, он отвернулся, избегая ее высокомерного взгляда. За запотевшим окном мелькали расплывчатые силуэты прохожих. Он поднял руку и заказал официантке кофе.

Нина старательно грызла хлебец. Было ясно видно: эта женщина знает, что такое голод. Рядом устроилась еще одна пара, тихо перешептывавшаяся. Это тоже были русские. Совсем недавно Луи в смятении наблюдал наплыв беженцев, заполнявших улицы Галаты и Пера.

— Я посмотрю, что смогу сделать, но ничего не обещаю, — заявил он. — Это все равно, что искать иголку в стоге сена.

Лицо Нины озарилось.

— Вот название его полка! — воскликнула она, роясь в сумочке. — Еще я оставила свои координаты в русском справочном бюро. Если он напишет, они мне сообщат.

Она нацарапала на клочке бумаги несколько слов.

— Я вам очень признательна, Луи.

Она протянула ему бумажку, а он на мгновение задержал ее руку в своей, перед тем как поцеловать ее ладонь. Покорившись, с непроницаемым лицом, она вся напряглась. Жизнь научила ее платить по счетам. «Ты — животное», — подумал Луи, которого внезапно стало грызть что-то похожее на совесть. Но все же со своим желанием он бороться не собирался. У него на это не было ни сил, ни воли. Эта женщина овладела его сознанием. Он поможет ей найти мужа, но ничто не помешает заняться с ней любовью.