Лейла, Кайла, Кейла и Келайла - [46]

Улыбка Сенура померкла. Он бережно положил на стол осколок и задумался. Конечно, нужно вернуть Эрле жизнь. Но сейчас ближе находятся другие, кому тоже нужна его помощь. Четыре сестры, которых забрали под стражу, три красавицы и маленькая Келайла с горячим живым сердцем. Теперь осколок находится у Сенура, не даст закаменеть. И нужно попытаться выручить девушек.

Он встал, забирая со стола осколок, сунул его в карман на груди, как раз напротив своего сердца. Кивнул, слушая, как сердце мерно забилось, радуясь возвращенной жизни. И вместе с Котиком стал ждать, когда Крыс-Прогрыз одолеет тяжелую деревянную дверь, окованную железом, выгрызая ее вокруг железного засова.

Не так много прошло времени, Котик как раз успел вымыть четыре лапы, полосатую мордочку, белый живот и принялся за пушистый хвост, когда с грохотом вывалился из двери засов, выпуская пленника за пределы темницы.

Сенур шел по витым коридорам, всматриваясь и прислушиваясь. Все больше беспокоился, меряя шагами тесаные плиты сырого пола. Не слышно было из мастерских обычного рабочего шума, не доносились крики и звон кастрюль из огромной кухни.

Подойдя к распахнутым кухонным дверям, мастер осторожно заглянул внутрь, стоя сбоку, чтобы его не заметили. Но зря волновался. Над бескрайней плитой застыл ватным столбом пар, идущий от горячих кастрюль. А вокруг медленно передвигались молчаливые люди в белых одеждах — повара и поварята, так медленно, что на первый взгляд и не увидишь, как поднятая для шага нога опускается к полу, а рука протягивается к плите, держа поварешку. И с каждым вдохом все медленнее и плавнее становились не только человеческие движения, а все, что было вокруг. Тягуче выплывали на поверхность супа пузыри и застывали, словно это варится сахарный леденец. Зависал в воздухе просыпанный из дырявого мешка сахар — сверкающей хрустальной пыльцой. Толстый повар, что замахнулся длинной ложкой на присевшего поваренка, медленно опускал ее, словно под воду, а вот — словно окуная в густой кисель, и так и повисла ложка над сдвинутым на ухо белым колпачком мальчика.

— Плохо дело, — прошептал Сенур, касаясь пальцами живого осколка в нагрудном кармане. И оглянулся на своих спутников, боясь, вдруг и они застынут неживыми игрушечными статуэтками. Но Котик терся об его ногу, мурлыкал, как и положено толстому коту, а Крыс-Прогрыз, быстро поводя мордочкой, шевелил длинными усами, осматривая все вокруг.

Правильно, понял Сенур, на них не действует новое волшебство злого Асура, ведь Котик пришел из мечты пришлой девочки, а ловкого Крыса сделал сам Сенур, и сам же оживил, своим уважением и надеждой на его помощь.

— Надо идти к королю, — решил мастер, — и поскорее.

Никто не мешал им продвигаться наверх, в светлые королевские покои, люди, что встречались им по пути, двигались медленно, как будто засыпали на ходу, и не успевали даже повернуться вслед быстрым шагам. А из открытых в парк окон лились механические песенки механических птиц, которым было совершенно все равно, что творилось вокруг.

Широкими шагами Сенур взлетел по ступеням, толкнул изукрашенные двери тронного зала, прижимая к груди руку, чтобы сразу же поклониться.

— Здравствуй, король мой Эррис! Привет тебе, Ариссия, моя королева! Помните ли вы меня? Я мастер Сенур, что исчез, когда появилась у вас дочь, прекрасная Эрла…

И замолчал. Король сидел на троне, как подобает сидеть королю — держа в руках скипетр и державу, смотрел куда-то вдаль за плечо мастера (тот даже оглянулся на секунду, но никого не увидел), а рядом сидела на своем красиво украшенном троне добрая Ариссия королева, улыбалась неподвижной улыбкой, уставив невидящие глаза в лицо гостю.

Сенур медленно подошел, поклонился и выпрямился, думая, как теперь быть. Опоздал он со своими просьбами и с предупреждениями тоже. Знал бы раньше, но за время их коротких бесед ничего не сказала ему Келайла, да она и не знала всего, ведь не нашел ее серый соловейко, не успел, утащили стражники девочку в темницу. Теперь Сенур мог лишь догадываться, хотя совсем этого не хотел: это его младший брат натворил черных дел, и чтобы снять сонное заклятие с людей королевского дворца, нужно разыскать его и призвать к ответу. А еще — самому освободить девочек.

И Сенур со спутниками, снова поклонясь неподвижной королевской чете, кинулся обратно, считая ступени, кружа коридорами — искать темницу, где прятали пленниц. И надеясь, что тех тоже не тронуло волшебство его неразумного брата.

Оказалось, так и было. Медленные, как сонные рыбы, стражники у запертых дверей не успели и копий поднять, как Крыс-Прогрыз проделал вокруг замка дыру, засов упал, и девушки выскочили, обступили мастера, радуясь свободе. Вместе с ним побежали к двери напротив, и вызволили Келайлу, которой мастер поклонился, прижимая руку к груди. А та, поклонясь в ответ, протянула свою руку, коснулась кармана.

— Он там, у тебя? Мой Светлячок!

Сенур вытащил осколок, кладя его в протянутую ладонь. Келайла засмеялась, покачивая ладошку. Любуясь, быстро пересказала мастеру, откуда взялся Светлячок и почему получил имя. А мастер в ответ рассказал девушке о шкатулке.