«Левые взгляды» в политико-философских доктринах XIX-XX вв.: генезис, эволюция, делегитимация - [9]
«Западный марксизм» (наряду с ранним европейским социализмом, анархизмом и «левым фрейдизмом»[33]) оказал серьезное влияние на движение «новых левых»[34], представители которых в конце 60-х гг. ХХ в. выступили с резкой критикой теории и практики «старых левых» – коммунистических и рабочих партий, обвинявшихся в недооценке роли вооруженного насилия и устаревших суждениях о движущих силах революционного процесса. По мнению «новых левых», все действующие партии и профсоюзы интегрировались в существующие политические системы.[35] «Старые левые» добились государственной власти и оказались интегрированы в существующую мировую политическую систему, против которой выступали до прихода к власти. «Сегодня революционная теория – враг любой революционной идеологии», – писал Г.Дебор.[36] Рабочие, перестав выступать в качестве радикальной оппозиции, превратились, согласно воззрениям «новых левых», в опору существующей системы, буржуазного образа жизни, в «сублимированных рабов развитой индустриальной цивилизации»[37], и в таких исторических условиях пролетариат уже оказывался не способен стать движущей силой коренных социальных изменений. По мнению ряда теоретиков, такой силой должны были выступить леворадикальная интеллигенция и молодежь, в первую очередь студенчество. Этим объяснялось восторженное восприятие и поддержка «новыми левыми» массовых студенческих выступлений в 60-е гг. ХХ в., некоторые из которых (май 1968 г. во Франции) впоследствии трактовались рядом теоретиков как эксперименты осуществления «прямой демократии». По сути, эти попытки вытеснения власти посредством массового самоуправления стали последними «вспышками» революционности для европейского «левого движения».
Подъем антиколониального и революционного движения в странах Африки и Латинской Америки получил широкую «теоретическую поддержку» в трудах таких мыслителей, как Ж.П.Сартр и Р.Дебре. «Левые» теоретики обратились к анализу революций на Кубе и в Китае, связывая определенные надежды на социалистическую модернизацию со странами «третьего мира», и пришли к выводу, что классический марксистский взгляд на революцию не является единственно верным. Непосредственное влияние на формирование мировоззрения «новых левых» оказали также работы Ф.Фанона и Э.Че Гевары. Однако восторженное отношение к революционной миссии «третьего мира» во многом предопределило распад всего движения «новых левых», на определенном этапе своего развития воспринявших идеологии властвующих элит Кубы, Китая, Северной Кореи как теоретическую платформу и некое руководство к действию. Со временем движение становилось все более разрозненным, аморфным и противоречивым, наряду с маоисткими установками, туда проникали троцкистские, также ориентированные на централизм и жесткую иерархию, в результате ряда террористических актов (не принесших никаких значимых социальных преобразований) ценности «новых левых» во многом были дискредитированы. Отсутствие ясных целей, разрозненность и внутренняя противоречивость в совокупности с коммерциализацией контркультурного искусства и активным противостоянием существовавших политических систем и идеологических структур, ставших достаточно «гибкими» и динамичными для интеграции новых социальных явлений и локализации очагов общественного недовольства, фактически привели к разложению движения «новых левых». Однако, по мнению, американского «левого» социолога И.Валлерстайна, «новые левые» первыми «выступили с серьезным интеллектуальным вызовом модели тройственной идеологии – консервативной, либеральной и социалистической».[38] Именно «новые левые» сформулировали вывод, что в эпоху когда большинство консерваторов превратились в «либерал-консерваторов», а большинство социалистов – в «либерал-социалистов», крах «социалистической системы» одновременно – это крах и системы «либеральной».
Делегитимация «левых ценностей»
В 80-е гг. ХХ в. среди «левых сил» все больше проявлялись расхождения во взглядах по целому ряду принципиальных вопросов, и, прежде всего, по таким, как понимание сущности социализма и способов продвижения к нему. Если в 70-е гг. ХХ в. значительная часть «левых» еще сходились на том, что успешное продвижение могут обеспечить такие меры, как овладение госаппаратом, национализация ключевых отраслей промышленности, планирование и регулирование экономики, то с 80-х гг. ХХ в. даже такой консолидации уже не наблюдалось, а наоборот, все больше прослеживалась эволюция в сторону либеральных установок, теорий «рыночного социализма». Не в последнюю очередь этому способствовал кризис коммунистических режимов и застойные явления в ряде социалистических стран. В конце 80-х гг. ХХ в. «левые» терпели поражение за поражением на парламентских выборах в наиболее крупных странах Европы, что порой побуждало их к дискуссиям о консолидации сил и попыткам разработки общей стратегии, новых экономических концепций, направленных, впрочем, исключительно на поиск наиболее эффективных средств получения реальной политической власти.
Крах «реального социализма» нанес сокрушительный удар по социалистической идеологии в целом: у масс была подорвана вера в опирающиеся на соответствующую систему ценностей постулаты, в борьбу за установление и реализацию социалистического строя как лучшей альтернативы капиталистическому. Расцвет неолиберальной апологетики и проникновение новых идеологических принципов во все сферы общественной жизни способствовали дискредитации «левых взглядов». Распад «реального социализма» и переход к рыночной экономике вынудил реформистские крылья коммунистических партий эволюционировать на социал-демократические позиции и инкорпорироваться в государственные структуры. Достаточно быстро эти партии практически во всех странах Европы стали устойчивой составной частью политической жизни, внутрисистемной, нереволюционной силой. Участвовавшие во власти, эти политические организации перестали стремиться к изменению существующей политической системы, а тем более – к ее ослаблению или разрушению. Фактически, едва ли не все значительные политические партии Европы, стало возможным, пусть и с некоторыми оговорками, относить к либеральным.
В мире, где даже прошлое, не говоря уже о настоящем, постоянно ускользает и рассыпается, ретроспективное зрение больше не кажется единственным способом рассказать историю. Роман Анатолия Рясова написан в будущем времени и будто создается на глазах у читателя, делая его соучастником авторского замысла. Герой книги, провинциальный литератор Петя, отправляется на поезде в Москву, а уготованный ему путь проходит сквозь всю русскую литературу от Карамзина и Радищева до Набокова и Ерофеева. Реальность, которая утопает в метафорах и конструируется на ходу, ненадежный рассказчик и особые отношения автора и героя лишают роман всякой предопределенности.
«Пустырь» – третий роман Анатолия Рясова, написанный в традициях русской метафизической прозы. В центре сюжета – жизнь заброшенной деревни, повседневность которой оказывается нарушена появлением блаженного бродяги. Его близость к безумию и стоящая за ним тайна обусловливают взаимоотношения между другими символическими фигурами романа, среди которых – священник, кузнец, юродивый и учительница. В романе Анатолия Рясова такие философские категории, как «пустота», «трансгрессия», «гул языка» предстают в русском контексте.
Что нового можно «услышать», если прислушиваться к звуку из пространства философии? Почему исследование проблем звука оказалось ограничено сферами науки и искусства, а чаще и вовсе не покидает территории техники? Эти вопросы стали отправными точками книги Анатолия Рясова, исследователя, сочетающего философский анализ с многолетней звукорежиссерской практикой и руководством музыкальными студиями киноконцерна «Мосфильм». Обращаясь к концепциям Мартина Хайдеггера, Жака Деррида, Жан-Люка Нанси и Младена Долара, автор рассматривает звук и вслушивание как точки пересечения семиотического, психоаналитического и феноменологического дискурсов, но одновременно – как загадочные лакуны в истории мысли.
«В молчании» – это повествование, главный герой которого безмолвствует на протяжении почти всего текста. Едва ли не единственное его занятие – вслушивание в гул моря, в котором раскрываются мир и начала языка. Но молчание внезапно проявляется как насыщенная эмоциями область мысли, а предельно нейтральный, «белый» стиль постепенно переходит в биографические воспоминания. Или, вернее, невозможность ясно вспомнить мать, детство, даже относительно недавние события. Повесть дополняют несколько прозаических миниатюр, также исследующих взаимоотношения между речью и безмолвием, детством и старостью, философией и художественной литературой.
«Прелюдия. Homo innatus» — второй роман Анатолия Рясова.Мрачно-абсурдная эстетика, пересекающаяся с художественным пространством театральных и концертных выступлений «Кафтана смеха». Сквозь внешние мрак и безысходность пробивается образ традиционного алхимического преображения личности…
«Ни белые, ни красные, а русские», «Царь и Советы», «Лицом к России» – под этими лозунгами выступала молодежь из «Молодой России», одной из самых крупных заграничных российских организаций, имевшей свои отделения на всех континентах и во всех государствах, где были русские изгнанники. Автор рисует широкое полотно мира идей младороссов, уверенных в свержении «красного интернационала» либо через революцию, либо – эволюцию самой власти. В книге много места уделяется вопросам строительства «нового мира» и его строителям – младороссам в теории и «сталинским ударникам» на практике.
В книге представлена серия очерков, посвященных политически деятелям Англии Викторианской эпохи (1837–1901). Авторы рассматривают не только прямых участников политического процесса, но и тех, кто так или иначе оказывал на него влияние. Монография рассчитана на студентов, изучающих историю Нового времени, и всех интересующихся британской историей.Печатается по решению научного совета Курганского государственного университета.Министерство образования и науки Российской федерации. Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Курганский государственный университет».
Данная книга – пример непредвзятого взгляда на современную Россию. В своей книге Иван Бло, многие годы изучающий Россию, уделяет внимание самым разным аспектам жизни страны – историческому развитию, внутренней и внешней политике, экономике, демографии, армии и обороне, церкви и духовности. Он является убежденным сторонником тесного стратегического сотрудничества Парижа и Москвы.Этот анализ неразрывно связан с деятельностью Владимира Путина, лидера современной России. Именно через достижения и результаты работы президента России автору удалось в наиболее полной мере раскрыть и объяснить суть многих происходящих в стране процессов и явлений.Книга Ивана Бло вышла в свет в Париже в декабре 2015 года.
Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.
Книга шведского экономиста Юхана Норберга «В защиту глобального капитализма» рассматривает расхожие представления о глобализации как причине бедности и социального неравенства, ухудшения экологической обстановки и стандартизации культуры и убедительно доказывает, что все эти обвинения не соответствуют действительности: свободное перемещение людей, капитала, товаров и технологий способствует экономическому росту, сокращению бедности и увеличению культурного разнообразия.