Левиафан - [14]
Но незадолго до рождения Дэрин паровые котлы и угольные печи были вытеснены фабрикатами, мускулы и сухожилия заменили рычаги и шестеренки. Те дымы, которые сейчас видела Дэрин, поднимались только над трубами частных домов и небольшими заводиками, а шторм совершенно очистил воздух над Лондоном.
Зато вокруг, куда ни глянь, виднелись разнообразные фабрикаты. Над Букингемским дворцом на бреющем полете кружилось звено патрульных ястребов. Между ними были натянуты сети, которые напрочь отрезали бы крылья любому вражескому аэроплану, вздумавшему подобраться слишком близко. Почтовые крачки мелькали туда-сюда над Сквер-Майл, не обращая внимания на непогоду. На улицах тоже встречались порождения искусственного отбора: гиппоэски и другие представители лошадиного племени, элефантина, невозмутимо волокущая под дождем огромный воз кирпича. Буря, которая чуть не погубила медузу, едва коснулась города.
Дэрин внезапно подумала: вот бы у нее сейчас был блокнот! Она нарисовала бы все, что видит: путаницу улиц, дома и волшебных рукотворных зверей. Она начала рисовать, когда еще летала с отцом, чтобы хоть на бумаге сохранить воспоминание о чуде полета.
Тучи понемногу рассеивались. Наконец среди них возник просвет, куда и скользнула Гексли. Дэрин потянулась, подставляя лицо солнечным лучам. Ее одежда была сырой и холодной.
Дома внизу стали совсем крошечными, улицы запестрели разноцветными зонтиками, будто яркими бусинами, а Гексли, постепенно высыхая, поднималась все выше.
Дэрин нахмурилась: чтобы заставить приземлиться воздушный шар, надо просто выпустить часть горячего воздуха, но с Гексли так не получится, поэтому ее всегда держат на привязи.
Ну и что теперь делать? Приказать медузе спуститься?
— Эй, зверушка! Ты меня слышишь? Ближайшее щупальце свернулось, и только.
— Зверушка! Я с тобой говорю! Никакой реакции.
Дэрин помрачнела. Глупая медуза! Час назад ее было так просто напугать. Похоже, после ужасной бури для этого требовалось что-то серьезнее ругани сердитой девочки.
— Ах ты жирная, раздувшаяся вонючка! — заорала Дэрин, раскачиваясь и пытаясь пнуть ближайшее щупальце. — Как же ты мне надоела, упрямая летающая скотина! Спусти! Меня! Вниз!
Щупальца развернулись и вытянулись, будто лапы потягивающейся спросонья кошки.
— Шикарно, так ты еще и хамка!
Они неспешно пересекли еще одно пятно света. Медуза издала тихий звук, похожий на вздох, — продувала воздушную камеру, чтобы высушить ее изнутри. Дэрин почувствовала, что они снова поднимаются.
Девочка застонала, глядя на голубые просторы впереди. Теперь она могла разглядеть проплывающий внизу пейзаж до самого Суррея. А там недалеко и до Ла-Манша!
Целых два года Дэрин мечтала только об одном: снова оказаться в воздухе, как в те счастливые времена, когда папа был жив. И вот мечта сбылась — она летит, затерянная в бесконечном небе. Быть может, ее постигла кара за попытку прикинуться мальчиком? Мама говорила, что рано или поздно это доведет до беды. Видно, так и случилось.
Ветер усиливался, направляя Гексли в сторону Франции.
Дэрин предстоял долгий день.
Медуза заметила это первой.
Стропы неожиданно дернулись, и Дэрин ухнула вниз, словно на попавшем в колдобину экипаже.
— Что, неужели устала? — проворчала очнувшаяся от дремоты девочка.
Потоки света пронизывали полупрозрачное туловище медузы, так что она казалась огненной каплей, пылающей в лучах солнца. Был полдень; они провели в воздухе уже больше шести часов. Впереди сиял на солнце Ла-Манш, над ним простирались безупречно голубые небеса. Лондонские туманы остались далеко позади.
Дэрин поморщилась, потягиваясь, и хрипло произнесла:
— Чумовая погодка.
Губы запеклись, а уж как ныли ягодицы! Потом Дэрин обратила внимание на пляшущие вокруг щупальца — медуза беспокоилась.
— А теперь чего? — простонала девочка.
Хотя сейчас она обрадовалась бы даже нападению стаи птиц, лишь бы они вынудили Гексли спуститься. Жесткая посадка лучше, чем смерть от жажды в небесах.
Горизонт был пуст, но в воздухе что-то ощущалось. Такелаж начал заметно вибрировать, послышался приглушенный рокот двигателей.
Дэрин оглянулась, и глаза у нее полезли на лоб.
Над серыми облаками за ее спиной медленно поднимался огромный летающий зверь. Его спина блестела на солнце. Зверь был чудовищно велик, выше, чем собор Святого Павла, длиннее, чем океанский дредноут «Орион», который Дэрин видела в Темзе на прошлой неделе. Очертаниями существо напоминало цеппелин, но по бокам его в такт дыханию колыхались щетинки-щупальца, а воздух вокруг кипел от тысяч симбионтов: летучих мышей и птиц.
Медуза издала тихий жалобный свист.
— Спокойно, зверушка, не дрейфь, — закричала Дэрин. — Это друзья!
По крайней мере, хотелось на это надеяться. Дэрин никак не ожидала, что ей на помощь отправится такая здоровенная штуковина!
Летающий гигант приближался. Уже можно было рассмотреть главную гондолу, выступающую, как мыс, из необъятного брюха. Буквы размером в половину человеческого роста медленно проплыли мимо, складываясь в название: «Левиафан».
Дэрин сглотнула.
— И это чертовски знаменитые друзья. «Левиафан» стал первым из водородных дышащих гигантов, созданных для борьбы с цеппелинами кайзера. С тех пор появились существа и покрупнее, но ни одно из них пока не слетало в Индию и обратно, побив все рекорды германских воздушных кораблей.
