Левиафан - [60]

А затем, без видимой причины, все изменилось. В один прекрасный день Лилиан привезла кучу продуктов и с порога объявила, что их ждет грандиозный ужин. Она была чрезвычайно оживленной, сыпала шутками и щебетала без умолку. Столь разительной перемене Сакс мог найти только одно объяснение: Лилиан обкурилась травкой. Они ни разу не садились за стол втроем, но она вела себя так, будто это обычный семейный ужин. Выгнав Сакса из кухни, Лилиан развернулась вовсю, и через два часа последовало приглашение на великолепное рагу из ягнятины и овощей. Хотя на Сакса эта метаморфоза произвела сильное впечатление, он, помня, что ей предшествовало, предпочел не слишком доверять своим глазам. Вдруг это западня, хитрая уловка с целью притупить его бдительность? Поэтому, как ему ни хотелось разделить с Лилиан ее беспечную веселость, он не позволял себе расслабиться. Он был скован и застенчив, с трудом подбирал слова. Куда только подевался тот непринужденный, легкий тон, в каком он с самого начала разговаривал с хозяйкой дома? И получилось, что за столом болтали девочки, а он превратился в стороннего наблюдателя, чтобы не сказать манекена. Когда Лилиан предложила ему еще вина, он замотал головой, в душе обзывая себя болваном и невежей.

— Не бойтесь, — сказала она, наполняя его бокал, — я вас не укушу.

— Знаю, — ответил Сакс— Просто я подумал…

— Много думать вредно, — перебила она его. — Хорошее вино. Пейте и получайте удовольствие.

Но очень скоро все это показалось ему сном. Утром Лилиан уехала ни свет ни заря и вернулась только через сутки, и всю эту неделю она где-то пропадала. Сакс окончательно запутался. Он уже сомневался даже в собственных сомнениях. Вся эта безумная ситуация, похоже, его надломила. Зря он не послушался советов Марии Тернер. Нечего ему здесь делать, надо сваливать, пока не поздно. В какой-то момент он даже подумал о том, чтобы прийти в полицию с повинной. По крайней мере, покончит с мучительной неопределенностью. Чем швырять деньги на ветер из-за какой-то вздорной бабы, лучше потратить их на хорошего адвоката. Глядишь, отмазал бы от тюрьмы.

И вновь его ждал сюрприз. Сакс уже засыпал, когда на втором этаже послышались шаги. Он решил, что это Марии понадобилось в туалет, но кто-то уже спускался по лестнице. Пока он успел сообразить, что к чему, щелкнул выключатель, и в глаза ему ударил свет. Он инстинктивно закрылся рукой, а через несколько секунд разглядел Лилиан в махровом халате, сидящую в кресле напротив.

— Нам надо поговорить, — сказала она.

Он молча смотрел, как она достала из кармана сигарету и закурила. От ее самоуверенности и вызывающего поведения не осталось и следа, в голосе чувствовалась какая-то нерешительность и даже уязвимость. Она положила спички на кофейный столик перед собой. Машинально проводив взглядом ее руку, Сакс обратил внимание на спичечную обложку — ярко-зеленые буквы на розовом фоне. Это была реклама секса по телефону, и в тот миг его словно озарило: нет ничего бессмысленного, все на свете взаимосвязано.

— Я больше не хочу, чтобы вы думали обо мне как о чудовище, — начала Лилиан.

В последующие два часа он узнал о ней больше, чем за эти недели. Она говорила с ним так, что накопившиеся в нем обиды быстро куда-то улетучились. Нет, она ни за что перед ним не извинялась, и нельзя сказать, чтобы он верил каждому ее слову, просто при всей своей настороженности и подозрительности он понял: ей пришлось так же несладко, они оба в равной степени измучили друг друга.

Но он это понял не сразу. Вначале ее исповедь показалась ему театральной игрой с целью пощекотать ему нервы. Он даже всерьез решил, что она прознала о его намерении тихо смыться — как будто она умела читать чужие мысли! Отсюда он сделал вывод: она пришла, чтобы его задобрить и не дать ему уехать, пока он сполна не рассчитается. Голова у него пошла кругом, и, если бы Лилиан сама не заговорила о деньгах, он бы еще долго продолжал заблуждаться на ее счет. Именно в этот момент разговор повернул в новое русло. Ее слова настолько не вязались с его представлениями о ней, что Сакс устыдился и с этой минуты начал по-настоящему слушать ее, не отвлекаясь на собственные фантазии.

— Вы дали мне уже около тридцати тысяч, — сказала Лилиан. — С каждым днем сумма растет, и вместе с ней растет мой страх. Я не знаю, как долго вы собираетесь заниматься благотворительностью, но и этих денег более чем достаточно. Мне кажется, мы должны остановиться, пока не поздно.

— Мы не можем остановиться, — возразил Сакс. — Это только начало.

— Боюсь, я этого не выдержу.

— Выдержите, Лилиан. Такого сильного человека я еще не встречал. Выдержите, если не будете постоянно себя изводить по этому поводу.

— Я не сильный человек и не добрый человек. Когда вы меня узнаете поближе, вы еще пожалеете, что переступили порог моего дома.

— Эти деньги связаны исключительно со справедливостью, которая должна быть одна для всех, добрых и недобрых.

И тут она заплакала, не отворачивая лица и не смахивая слез, как будто их и не было. Это был отважный плач, Лилиан одновременно обнажала боль и отказывалась признавать себя побежденной, что вызывало у него безусловное уважение. Пока она не замечала этих слез, они ее не унижали.