Левиафан - [21]

И вдруг эта невероятная встреча! По словам Марии, они с криком кинулись друг другу на шею и даже всплакнули. А обретя дар речи, поднялись в квартиру Лилиан, чтобы наговориться всласть. Истории сыпались как из рога изобилия, в том числе за обедом и ужином, так что до своей постели Мария добралась уже под утро.

Странные вещи происходили с Лилиан в эти пять лет, они просто не укладывались у Марии в голове. Мне об этом известно из вторых рук, но после разговора с Саксом прошлым летом у меня такое ощущение, что Мария ничего не перепутала. Она могла ошибаться во второстепенных деталях (как, кстати, и Сакс), однако общая картина верна. Что касается первоисточника, то, даже если верить Лилиан можно лишь с оговорками, учитывая ее склонность к преувеличениям, основные факты сомнений не вызывают. Последние три года перед неожиданной встречей со старой подругой она зарабатывала на жизнь проституцией — принимала клиентов у себя на Восточной 87-й стрит, и бизнес ее процветал. Тут вопросов нет. А вот как все началось — окутано туманом. Вроде бы толчком послужил ее дружок Том, но каким образом, сказать трудно. До нас дошли две версии, причем обе сходятся в том, что парень серьезно подсел на героин и в итоге был выгнан из группы. Согласно первой версии, в пересказе Марии, Лилиан любила его отчаянно, и идея спать с другими мужчинами родилась в ее голове из желания раздобыть денег на очередную «дозу». Наркотик, действуя быстро и безболезненно, погружал Тома в эйфорию, а в этом состоянии, считала она, он ее никогда не бросит. По ее словам, она была готова удержать его даже ценой собственного падения. Одиннадцатью годами позже она рассказала Саксу совсем другую историю. На панель ее выгонял Том, в случае отказа угрожая убить, и она сдалась, всерьез опасаясь за свою жизнь. Согласно этой истории, он сам находил для нее клиентов, то есть фактически был ее сутенером, не в силах избавиться от наркозависимости. По мне, не так уж важны детали. Каждый вариант по-своему омерзителен, но оба с одним исходом: через полгода все кончилось. По версии Марии, он сбежал с новой подружкой; по версии Сакса, он умер от передоза. Так или иначе, Лилиан осталась одна. Так или иначе, она продолжала отдаваться за деньги, чтобы хватало на жизнь. Марию поразило, что Лилиан об этом рассказывала как ни в чем не бывало — ни тени стыда или смущения. Работа не хуже любой другой, заявила она, и уж точно получше, чем стоять полночи за барной стойкой или носиться по залу с тяжелым подносом. Мужчин не исправишь, они всегда будут пускать слюну тебе вдогонку, поэтому, чем постоянно бить их по рукам, разумнее заставить раскошелиться — да и потрахаться никогда не бывает лишним. Одним словом, Лилиан собой гордилась. Принимая клиентов три раза в неделю, она жила в хорошем районе, в комфортабельной квартире и имела солидный счет в банке. Она снова записалась в актерскую школу, а спустя два года, на момент ветречи с Марией, ездила на прослушивания в провинциальные театры, — чем не успех, во всяком случае, так ей казалось. В будущем она рассчитывала на большие роли. Вот еще подкопит тысчонок десять-пятнадцать — и свернет эту лавочку, тогда можно всерьез подумать об актерской карьере. В конце концов, ей всего двадцать четыре, вся жизнь впереди.

В тот день у Марии была с собой камера, и она пощелкала подругу. Рассказывая мне через три года об этой встрече, она разложила передо мной веером фотографии, тридцать или сорок черно-белых снимков, запечатлевших Лилиан, то позирующую, то застигнутую врасплох, с разных точек и во всевозможных ракурсах. Собственно, этими портретами мое знакомство с Лилиан Стерн и ограничивается. Десять с лишним лет прошло, а она до сих пор у меня перед глазами. Таким сильным было впечатление.

— Красивая, да? — спросила Мария.

— Не то слово, — подтвердил я.

— Она собиралась в магазин, когда мы столкнулись в парадном. Видишь, надела первые попавшиеся шмотки — джинсы, свитерок, старые кроссовки. Ни макияжа, ни украшений, а все равно красотка, глаз не оторвать.

— Потому что смуглянка, — высказал я свое мнение. — Смуглые женщины могут ходить почти без косметики. Смотри, как ресницы оттеняют ее большие глаза. А какая лепка лица! Это что-нибудь да значит.

— Дело не в лице, Питер, а в ней самой. Не знаю, как это назвать. Состояние счастья, природная фация, сексуальность. Сама жизнь. Один раз ее увидел, и уже не оторвешься.

— Она очень свободно держится перед камерой.

— Свобода — ее естественное состояние. Так что у нее нет проблем с собственным телом.

Перебирая фотографии, я задержался на серии под условным названием «Лилиан в разных стадиях раздетости». Вот стягивает джинсы, вот сняла свитер, вот стоит в узеньких белых трусиках и короткой комбинашке, а вот и она отброшена в сторону. Несколько фото ню. На одном смеющаяся Лилиан смотрит в камеру, голова запрокинута назад, маленькие грудки почти незаметны, в отличие от торчащих сосков, бедра вперед, руки лежат на ляжках так, что кустик черных волос оказался в белоснежном обрамлении больших и указательных пальцев. На другом снимке, все так же заразительно смеющаяся, она стоит к фотографу спиной, полуобернувшись назад, одно бедро выше другого, — классическая поза модели с настенного календаря. Она явно получала удовольствие, демонстрируя свои прелести.