Level Up. Нокаут - [100]

Получен урон: 2300.

Получен урон: 2400.

Всего три удара, а почти половину шкалы здоровья слизнуло! Эти люди умели бить коротко и точно.

В коридоре, негде было развернуться, невозможно атаковать тех, кто стоял по бокам, поэтому единственной целью Хагена оказался главарь группы. На нём и сосредоточился. Сначала провёл полюбившееся комбо, но только один удар из четырёх оказался результативным – завершающий боковой.

Вы нанесли урон: 19000 (удар рукой).

Блок игнорирован.

Кто-то попытался схватить Хагена сзади за руки, временно лишив возможности ударить. Но он выскользнул, как выскальзывал на ринге от удушающих приёмов, и продолжил атаковать Рикардо.

Вы нанесли урон: 4000 (удар ногой).

При этом на него продолжали сыпаться удары помощников Рикардо. Терпя давно забытую боль, от которой в глазах появились слёзы, Хаген сосредоточился лишь на одном: добить Рикардо!

Тот уже был весьма потрёпан, пару раз бесцельно махнул кулаками, но Хаген увернулся и, чуть ли не сидя на корточках, ударил гангстера в живот. Рикардо сложился пополам и заревел. Этот рёв прозвучал ещё громче оттого, что отразился эхом от стен коридора.

Рикардо повалился на пол.

Поздравляем! Вами повержен противник в честном поединке!

Заработано очков опыта: 3 (утроенный опыт за победу над противником выше уровнем).

Набрано очков опыта на текущем (8) уровне: 8/8.

Вы подняли уровень: +1!

Ваш текущий уровень – 9!

Набрано очков опыта на текущем (9) уровне: 1/9.

Доступны системные очки основных характеристик: 1.

Доступны системные очки боевых навыков: 1.

Вместе с Рикардо упал и Хаген. Сжался, закрывая голову от ударов… Столб света, как всегда возникший в самый неподходящий момент, окутал его, но Хагену было не до столбов и наслаждения. Он умирал.

Вместе со столбом начал меркнуть и свет в конце коридора. Вот и конец. Вот теперь и убьют…

* * *

Питер Хаген сидел за барной стойка «У Чака» и пил уже третью кружку пива, заедая третьей тарелкой орешков. Его мысли были заняты племянником. Прошло много времени, а он так и не навестил его в тюрьме, как обещал.

– Понимаешь, – сказал он Чаку Моррисону. – Всю жизнь Майки был э-э-э… никем. Потом с ним произошло это преображение, когда он стал бойцом на ринге.

Чак слушал так, как умели только хорошие бармены: у клиента должно создаваться впечатление, что заведение существует только для того, чтобы он смог высказать своё горе за стойкой.

– Это была чудесная перемена, – согласился Чак.

– Вот-вот, как чудо какое-то. Но сейчас… я боюсь приехать к нему и увидеть, что он снова расклеился. Как бы он ни храбрился, но он всю жизнь был слабенький. Не верю, что он выдержит в тюрьме.

Чак погладил усы и громко, подчёркивая важность своих слов, сказал:

– Тем более ты должен его навестить! Ему нужна твоя поддержка!

Питер вздохнул:

– Я знаю. Но меня удерживает в городе один человек. Некий коп по имени Риггс обещает найти что-то, что поможет Майки. Сегодня наконец-то назначил мне встречу.

– Он бывший коп, – поправил Чак. – Часто захаживает сюда в компании мистера Ховелла. То есть не сюда, а в стрип-бар.

– Стоп, Ховелл – это тот тип, который и засадил Майка в тюрьму? Точно, я же видел его на суде. А Риггс его дружок?

– Ага.

– Что же ему нужно от меня? – Питер Хаген поднялся из-за барной стойки. – Эх, знал бы раньше, не тратил бы время. Поеду-ка я к Майки.

– На твоём месте я бы ненадолго остался.

У стойки появился Риггс. Отставной коп попросил у Чака сделать ему одно светлое пиво и прожаренных до черноты крылышек. После чего отвёл Питера к отдельному столику:

– Ты человек военный, Питер, поэтому буду прямолинеен, не стану ходить вокруг да около…

Риггс замолчал, ожидая, когда официант расставит на столе пиво и ведро крылышек. Питер Хаген тоже молчал, хотя его бесила эта манера всех копов: делать важную паузу.

Риггс не спешил говорить, оценивая выдержку Питера. Спокойно отпил пива, откусил крылышко и начал жевать. В ответ на это Питер Хаген поднялся из-за стола и пошёл прочь.

– Эй, эй, вернись, – засмеялся Риггс. – Ты крутой, я понял. Что, если я скажу, что у меня есть запись с камеры, из которой ясно: твой племянник не нападал, а наоборот оборонялся?

– Ты что, хочешь продать эту запись мне? – нахмурился Питер, сжимая кулаки. – Знай заранее, денег у меня нет.

– Нет-нет, ты что! – Риггс тоже сжал кулак и стукнул по столу. – Я хочу не только вытащить Майки из тюрьмы, но и немного заработать на этом.

– Заработать?

– Да. Поделю на двоих с Майки.

Риггс степенно отпил пива, взял горсть орешков, но есть не стал, а только понюхал и слизал соль:

– Нельзя мне их, проклятые болячки. А раньше так любил…

– Засунь эти орешки себе знаешь куда? – не вытерпел Питер. – Кончай свои коповские паузы! На меня они не действуют!

– Действуют, – ухмыльнулся Риггс. – Вон как завёлся. Ладно, слушай мой план. Мы снимаем с твоего племянника обвинение Горецки, а заодно немного припугиваем ту девку, Алексу Хепворт. Попросим у неё компенсацию за то, что не будем поднимать шум, обвиняя их в подтасовке улик.

– Компенсацию? Ты говоришь о шантаже?

– Нет, мы не будем борзеть, как шантажисты, а попросим тысяч шестьдесят, не более, по тридцать кусков мне и Майку. Поверь мне, уж я-то знаю, на чём попадаются шантажисты. Ломят такие цены, что жертве проще заявить в полицию, чем решить вопрос малой кровью. Небольшую сумму проще заплатить, чем начинать скандал.