Левая Рука Бога - [25]
Риба замолкла, едва дыша, словно то, о чем она рассказывала, было реальностью, а ужас предыдущего дня — дурным сном. И хорошо, что замолкла, потому что очень немногое из того, о чем она рассказывала, имело для мальчиков хоть какой-то смысл.
Смутный Генри повернулся к Кляйсту.
— Не понимаю. Вера не позволяет иметь рабов.
— Тут вообще все непонятно. Зачем Искупителям покупать девчонку и делать для нее всякое такое, а потом кромсать ее, как…
— Тише! — Смутный Генри посмотрел на девочку, но Риба в этот момент была недосягаема — она витала где-то в своем мире.
Кляйст раздраженно фыркнул. Генри оттащил его в сторону и, понизив голос, сказал:
— А что бы ты чувствовал, если бы у тебя на глазах такое случилось с кем-нибудь, кого ты близко знал пять лет?
— Я бы счел, что родился в рубашке, раз поблизости оказался такой полоумный, как Кейл, чтобы спасти меня. Ты бы лучше о нас беспокоился, а не о девчонке, — добавил он. — Какое нам дело до нее и ей — до нас? Господь сам позаботится, чтобы все мы получили то, что нам суждено, так что незачем дознаваться.
— Что сделано, то сделано.
— Но ведь еще не сделано, не так ли?
Поскольку это было правдой, Смутный Генри на какое-то время впал в задумчивость, потом шепотом спросил:
— Зачем Искупителям — вот уж от кого этого можно было ожидать в последнюю очередь — привозить в Святилище тех, кто является игрушкой в руках дьявола, кормить их, заботиться о них, рассказывать им чудесные небылицы, а потом заживо резать на куски?
— Затем, что они ублюдки, — безразлично ответил Кляйст. Но он не был дураком, и вопрос его заинтересовал. — А зачем они в пять, а может, в десять раз увеличили количество послушников? — Он выругался и сел. — Можешь мне сказать одну вещь, Генри?
— Какую?
— Если бы мы знали ответ, ты чувствовал бы себя лучше или хуже?
С этим он счел за благо замолчать.
Кейл пустил струю с обрыва одного из полуразвалившихся холмов Коросты. Визгливое тявканье собак не прекращалось ни на миг и слышалось теперь гораздо ближе. Кейл надеялся, что запах мочи на несколько минут отвлечет псов от его настоящего маршрута. Хоть Кейл и отдохнул немного, дышалось ему с трудом, и он ощущал тяжесть в бедрах, которая тянула его к земле. Если верить подсчетам, основанным на карте, которую Кейл нашел в столе Искупителя Боско, он должен был уже находиться в оазисе. Однако никаких признаков оазиса по-прежнему не было видно — насколько хватало глаз, вокруг простирались лишь холмы, скалы и пески. Именно сейчас Кейл отчетливо осознал реальность подозрения, которое смутно бродило у него в голове с тех самых пор, как он нашел карту: это была ловушка, специально подстроенная для него Лордом Воителем.
Не было смысла дальше успокаивать себя: собаки настигнут его через несколько минут. То, что в их визгливом тявканье не было ни малейшего перерыва, означало: они либо упустили, либо проигнорировали запах его мочи. Кейл побежал как можно быстрее, хотя после четырех часов хода слишком устал, чтобы сильно увеличить скорость.
Теперь собаки разрывались от лая, готовые к смертельной травле; Кейл терял скорость, понимая, что они-то будут бежать только быстрей. Дыхание стало болезненным, словно легкие скреб песок, он начал спотыкаться. Потом упал.
Вскочил он сразу же, но падение позволило рассмотреть то, что его окружало. Те же холмы и скалы, однако теперь среди песка виднелись пучки хилых сорняков и травы. Вода. В этот миг накатила новая волна собачьего воя, словно кто-то подстегнул псов кнутом с острыми шипами. Кейл рванул вперед, уповая на то, что Бог ведет его именно внутрь оазиса, а не обводит по краю, посылая таким образом все дальше в пустыню и все ближе к смерти.
Трава становилась гуще, и, перевалив через гребень очередного холма и чуть не скатившись вниз, Кейл увидел перед собой оазис Войнич. Чуя близость добычи, псы рычали и визжали еще громче. Кейл продолжал бежать, но спотыкался все чаще — тело начинало бунтовать. Он знал, что оборачиваться нельзя, однако ничего не мог с собою поделать. Собаки посыпались из-за гребня, как уголья из мешка, тявкая и воя от нетерпеливого желания разорвать его на куски, путаясь друг у друга под ногами, рыча и кусая друг друга.
Кейл с трудом ковылял вперед, меж тем как псы мчались за ним сплошной массой сомкнутых плеч и голов, ощерившихся зубастыми пастями. Наконец он добежал до первой жиденькой купы деревьев. Один из псов, самый ретивый и злобный, уже достал его. Зверь знал свое дело: передней лапой он ударил Кейла по пятке, лишив равновесия, Кейл растянулся на земле.
Тут бы ему и конец, но в пылу погони пес и сам потерял равновесие. Непривычный к влажной, рыхлой почве оазиса, он не смог найти опору, перевернулся через голову и тяжело врезался в дерево хребтом. Зверь взвыл от ярости и, отчаянно стараясь возобновить атаку, заскреб когтями землю, увязая в ней все глубже. К тому времени, когда ему все же удалось вновь вскочить на ноги и рвануть за своей добычей, Кейл был от него на расстоянии пятнадцати ярдов. Но при скорости пса, в четыре раза превышающей скорость выдохшегося мальчика, такая фора была ничтожной. Пес вмиг преодолел разрыв и уже изготовился к прыжку, как вдруг Кейл прыгнул первым: прочертив в воздухе длинную плавную дугу, его тело с громким плеском рассекло поверхность озера.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.