Левая политика. Текущий момент. - [19]

Серьёзной проблемой и для «альтернативных» профсоюзов, и для боевых ячеек ФНПР остаются отношения с собственным руководством. Притом что первые, несомненно, являются классовыми и боевыми организациями на локальном уровне, их национальные структуры зачастую построены на недостаточно прозрачной и демократической основе, наблюдается отчуждение между руководством и первичками. Национальное руководство выступает скорее в роли координационного центра, оказывающего информационную, юридическую и материальную поддержку, а не реально действующего и подконтрольного рядовым членам представительного института. Неподотчётность руководства позволяет отдельным лицам использовать своё положение в личных интересах. Ячейки же ФНПР в случае открытого противостояния с работодателем вообще попадают в ситуацию прямого конфликта с областным или отраслевым центром. Заканчивается это обычно разгромом актива или выходом первички из федерации.

Точка отсчёта: социальные движения

К концу 90-х годов приватизация производства была в общем завершена, но ещё не поделённым оставался огромный кусок госсобственности — транспорт, инфраструктура, ЖКХ, учреждения здравоохранения, образования, науки и культуры, пенсионная система. В то же время государственные гарантии в социальной и трудовой сферах оставались препятствием для вступления России в ВТО. В начале 2000-х годов власть взялась за исправление этих недоработок.

Первый удар был нанесён по трудовому законодательству, а заодно и по демократическим свободам. Массовые выступления десятилетней давности ещё не до конца стёрлись из памяти российской элиты. Разрушение прав на организацию и собрания, а также захват медийного пространства должны были обезопасить власть и подготовить юридическую базу для репрессий на случай «народного гнева».

Подобные реформы носили локальный характер, затрагивая небольшую часть населения и оставляя равнодушным большинство. Принятие законов растягивалось на годы. Так, вопрос об изменении Трудового кодекса (ТК) был поставлен российским правительством ещё в середине 90-х, а принят новый ТК только в 2001 году; пенсионная реформа продолжалась более пяти лет; начатая в 1993 году реформа образования не окончена до сих пор. Содержание принимаемых законопроектов не было вполне понятно широким слоям населения, а разъяснительная работа оппозиции не могла соперничать с пропагандистской мощью неолиберальных СМИ.

В самом массовом «дне единых действий» против нового ТК, организованном по призыву «альтернативных» профсоюзов, приняло участие около 300 тысяч человек, причём только меньшинство — в форме митингов и однодневных забастовок. Ответом на пенсионную реформу было лишь пассивное сопротивление: граждане так и не перевели свои деньги в негосударственные фонды, что, впрочем, привело к ситуационному провалу планов правительства. Пассивный протест порой оказывался эффективен.

Растущая уверенность буржуазной элиты в своих силах привела к ускорению темпов реформ. Новая Государственная Дума, сформированная выборами 2003 года, была готова проштамповать что угодно. Печально известный Федеральный закон № 122 о «монетизации льгот», внесённый в парламент весной 2004 года, в августе того же года был подписан Президентом, принятый в 2005 году Жилищный кодекс прошёл путь от начала разработки до вступления в силу в течение одного года, а целый комплекс проектов, связанный с приватизацией сферы образования, науки и культуры, был внесён и проведён через парламент в течение осени 2006 года.

Последствия этих реформ уже затронули самые разные слои населения — рабочих, пенсионеров, учащуюся и безработную молодёжь. Первым оглушительным сигналом сопротивления снизу стали события вокруг 122-го закона в начале 2005 года, когда акции протеста прошли в почти 600 городах, фактически в каждом районном центре. Первые выступления, начавшиеся сразу после затянувшихся новогодних праздников, носили преимущественно стихийный характер и были лишь в малой степени отмечены влиянием «официальных» оппозиционных партий, осознавших важность происходящего и попытавшихся поставить движение под контроль, лишь когда на местах уже сложились и стали действовать органы самоорганизации. Хотя движение быстро пошло на спад, оно сыграло огромную роль в изменении массового сознания.

Сформированные на волне «ситцевой революции» координационные советы (КС) привлекли самые различные элементы — от активистов небольших левых групп до людей, впервые проявивших интерес к социальным процессам.

В апреле 2005 года прошёл первый Российский социальный форум, собравший более 1000 участников — в основном представителей региональных КС. Была предпринята попытка начать структурирование движения в национальном масштабе и сделать шаг к его политизации, сформулировав общую программную альтернативу антисоциальной политике Кремля.

Принятие нового Жилищного кодекса и ряда смежных законов дало новый импульс развитию социального протеста. Особенность этой реформы в том, что она непосредственно затронула интересы абсолютно всех граждан России. Вокруг жилищных вопросов возникли тысячи инициатив, в центре внимания которых оказались управление жильём, уплотнительная застройка, проблемы общежитий, состояние жилищного фонда и ЖКХ, рост тарифов и право на жильё, права обманутых соинвесторов строительства. Тем не менее сформулировать единый пакет требований не удалось. Неоднократные попытки объединения этих инициатив столкнулись с их взаимным непониманием.