Левая политика. Предварительные итоги - [40]

В этих секторах новейшей экономики и складываются силы, которые могут содействовать подлинному современному развитию России.

Образование вы не включаете ни в один из инновационных секторов, вы считаете, что оно — только область социальных услуг? Между тем театры, музыка, киноиндустрия включены в инновационный сектор распространения информации и культурных услуг. Не приведёт ли это к недооценке образования как фактора развития России? Можно ли создать информационную экономику, креативную, социально ответственную в своей сути без креативного (производящего подлинные знания) образования?

Образование — трансляция знаний, а не их производство.

Мой опыт работы, уважение к своей профессии заставляют всё-таки с этим не согласиться. Транслирует магнитофон. Хороший, настоящий учитель вновь и вновь творит, пусть уже и имеющиеся знания, вместе со своими учениками, научая их вместе с этим творчеству и накапливая новые элементы (пусть и мелкие, на уровне индивидуального понимания даже) знания. Опасаюсь, что отнесение образования только к сфере социальных услуг может послужить (и уже служит) его формализации, стандартизации и т. п. Это закроет путь к совершенствованию нашего весьма ослабевшего образования. Но тогда о каком инновационном развитии может идти речь? Где же они будут готовиться, эти активные участники инновационного процесса?

У традиционных профессионалов меньше мотивация к переобучению, больше моральной мотивации, они не идентифицируют себя как «средний класс». Наши нынешние врачи, учителя привязаны к своему рабочему месту, закрепощены. Простой учитель, ну куда он денется? Перейдёт в другую школу? Так там не лучше. Этот слой не имеет возможности развиваться, что не позволяет ему стать влиятельной общественной силой.

Теория современного социально-экономического процесса, о которой мы уже говорили, неразрывно связана, как вы это показали, с признанием формирования в этом процессе нового «среднего класса» — менеджеров и профессионалов, — которые и являются движущей силой информационального общества. Поясните, пожалуйста, это для наших читателей.

Социально-экономические реформы привели к торможению перехода к информациональной экономке и, соответственно, к суженному и деформированному воспроизводству информациональных работников. Типичные представители профессионалов и менеджеров, то есть тех, кого на Западе относят к новому «среднему классу», в России стандартным критериям такого отнесения не соответствуют. Особенно те, которые заняты в добывающих отраслях, экспортных операциях, в государственном управлении. Они к тому же компрадоры. И всё-таки в последние годы здесь наметилась определённая положительная тенденция. Она характерна, прежде всего, для Москвы, а также, в известной степени — для крупных жизнеспособных городов: Санкт-Петербурга, Перми, Нижнего Новгорода. Особая роль принадлежит здесь Москве, которая является единственным мегаполисом в России, входящим в мировую экономическую систему. В столице значительный процент валового регионального продукта создаётся в третичном секторе. Москва обладает высоким уровнем научного потенциала. Москва может и должна выполнить функцию локомотива для развивающейся России. Новый «средний (информациональный) класс» складывается естественно. Это показали наши исследования. Реально возникает слой людей, средством производства которых являются знание, умение и желание получать знания.

Трудно вообразить, что такой сложный и всеобъемлющий процесс, как развитие общества в сторону информационного, может протекать стихийно, без целенаправленных воздействий серьёзных социальных сил. Есть ли такие социальные силы, которые могут подтолкнуть информациональную трансформацию нашего общества?

Конечно, современные социально-экономические процессы не могут протекать без вмешательства государства, которое должно выполнять координирующую, стабилизирующую, защитную и так далее роль. Выполнение этих функций предполагает идеологическое, финансовое, организационное и тому подобное воздействие политических и социальных элит. Если же говорить о социально-политических силах, способных возглавить развитие России в сторону информационного общества, то важно отметить следующее. Как я уже говорил, наиболее заметная часть нашей политической элиты связана с топливно-энергетическим комплексом, экспортом сырья. Это компрадорская по своей сути социальная группа. Их бизнес, их деньги, их интересы связаны с Западом. В развитии России они не заинтересованы, развитие России подрывает их социально-экономическую базу. Чиновники, обладающие реальной экономической властью, также тесно связаны с топливно-энергетическим комплексом. Это тоже компрадоры. Однако развивается и национально ориентированная буржуазия, особенно в провинции. Она может послужить базой для формирования новой элиты, способной противостоять компрадорам и со временем возглавить развитие России. Кроме того, нам необходимо формирование именно оппозиционных элитных групп. Без этого вряд ли удастся сориентировать социально-экономическую политику на подлинное развитие России.