Лев Воаз-Иахинов и Иахин-Воазов - [22]

Шрифт
Интервал

— Я знаю ее, — подхватил Воаз–Иахин и запел припев:

Глаза, как маслины,
Черней не найдешь.
Сладки поцелуи.
Сладка его ложь.
Глубок тот колодец,
И дна не видать.
Кто поцелуй подарит завтра,
Никто не может знать.[1]— Точно, — обрадованно подтвердил фермер. — А «Апельсиновую рощу» знаешь?

— Да, и ее.

— Ты куда едешь? — спросил фермер.

— В порт.

— Я тебя туда в другой день отвезу. Хочешь деньжонок подзаработать? А потом я тебя подброшу.

— А что я должен делать? — спросил Воаз–Иахин.

— Поиграешь для моего отца, — объяснил фермер. — Споешь ему. Он кончается.

Он открыл дверь, Воаз–Иахин сел, и они тронулись.

— Его трактор переехал, разворотил всего, — сказал фермер. — Он‑то, видать, остановился на уклоне, забыл воткнуть ручник и зашел проверить зацеп у бороны, а трактор возьми и покатись на него. Всего подавил. Колесо прямо по нему прокатилось, половину ребер переломало, легкое разорвано. Он пролежал очень долго с внутренним кровотечением, пока не надумали его искать. Сам виноват, черт его подери, — продолжал он. — Никогда не знаешь, что он еще выкинет. Ну и ладно. Так оно и вышло. Пускай послушает песни, что певал Бенджамин, а потом помрет, и все закончится. Сейчас‑то он говорить не может, видишь ли. Он и дышит‑то еле–еле. Правая рука вообще не движется. А левой рукой, одним пальцем, пишет на столе имя — Бенджамин. Ну уж Бенджамина я предъявить ему не смогу. Вот я и решил, что пусть хоть песни послушает. Может, он разницы и не почует. Сукин сын. — Он стал всхлипывать.

Мой второй плачущий водитель, подумал Воаз–Иахин.

— А кто этот Бенджамин? — спросил он.

— Мой брат, — ответил фермер. — Десять лет назад ушел из дома. Ему было шестнадцать тогда. С тех пор ни слуху, ни духу.

Он свернул на ухабистую грунтовую дорогу. Свет фар скакал по камням, по яминам, в окна врывался стрекот сверчков. По обеим сторонам были пастбища, дорогу усеивали коровьи лепешки, в воздухе стоял коровий дух. Жидкую травку, бледную в свете фар, похоже, вытаптывали и выщипывали последовательно и планомерно.

Тряска не прекратилась до тех пор, пока впереди не показались освещенные окна. Фургон въехал в раскрытые ворота и остановился рядом с сараем, крытым ржавым металлом. Позади него был хлев, сбоку — дом. Дом был угловатый и неприглядный, сложенный из цементных блоков, с черепичной крышей. В освещенном дверном проеме чернела грузная женская фигура.

— Не помер еще? — спросил у нее фермер.

— Ничего не помер, — отвечала женщина. — Он всю жизнь помирает, да все никак не помрет. А сейчас должен расстараться только оттого, что его переехал какой‑то трактор? А это кто? По–твоему, сейчас самое время притащить с собой дружков поужинать или ты решил открыть молодежную гостиницу?

— Я подумал, что недурно было бы ему послушать музыку, — словно оправдываясь, произнес фермер.

— Ишь ты, — сказала его мать. — Ты, верно, решил, что все тут от радости так и запрыгают. Да у нас нервы того и гляди полопаются, пока твой отец помирает. Тебе надо бы где‑нибудь на курорте работать, в гостинице. Социальным директором.

— Тебе полегчает, если мы так и проторчим тут всю ночь, или все‑таки пригласишь нас внутрь? — спросил фермер.

— Давайте заходите, гостюшки дорогие, устраивайтесь поудобнее, — бросила мать, повернулась к ним спиной и направилась в кухню.

— Я так думаю, что наш гость не откажется отведать чего‑нибудь, — сказал фермер ей, своей матери.

— Все, что угодно, — отвечала она. — Двадцать четыре часа в сутки. Услужать вам доставляет мне огромную радость.

Фермер и Воаз–Иахин уселись в гостиной, украшением которой служили плохонькие картины, чаша с фруктами, стоящая на серванте, радиоприемник, несколько книжек да пара безвкусных ваз. Каждый предмет в комнате, казалось, был сам по себе.

— Может, пойдем глянем, как он там, — предложил фермер. — Коль он помер, то кой прок петь для него.

Они поднялись по ступеням: фермер — впереди, Воаз–Иахин с гитарой — за ним, видя перед собой спину, обтянутую выгоревшей рубахой с выступившими на ней пятнами соли, широченные штаны, из карманов которых торчали ржавый болт и моток проволоки.

— Наверное, ему и мертвому было бы приятно послушать пение, — предположил Воаз–Иахин. — Если, конечно, никто не станет возражать.

Отец лежал на прочной темной кровати, а вкруг нее стояла комната. Стулья, обои, окна и ночь за окнами — все они стояли вкруг его одра. Рядом с кроватью была установлена капельница, хромированный шест с поперечиной, с которой свешивалась пластмассовая бутыль. От нее к руке отца с толстой веной шла пластиковая трубка с иглой на конце.

Грудь и правое плечо лежащего были туго обмотаны бинтами. Их белизна резко контрастировала с загорелой, обветренной кожей на груди и шее. Кожа на других местах была белой и нетронутой загаром. Глаза его были закрыты, голова лежала на подушке, борода торчала словно дуло. Прерывистое дыхание со свистом вырывалось наружу.

Белая тонкая рука заканчивалась кулаком того же цвета, что и шея, — кулак выглядел совсем мальчишеским. Забудем годы, как бы говорил кулак. Вот так я лежал на покрывале, когда другой был мужчиной, а я — еще юнцом. Тогда в моей руке ничего не было, нет ничего и теперь.


Еще от автора Рассел Конуэлл Хобан
Кляйнцайт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мышонок и его отец

Роман Рассела Хобана «Мышонок и его отец» – классика жанра детской литературы и в то же время философская притча, которая непременно отыщет путь к сердцу взрослого читателя. В этом символическом повествовании о странствиях двух заводных мышей тонкий лиризм сочетается с динамичностью сюжета и яркими, незабываемыми образами персонажей. Надежда и стойкость на пути к преображению и обретению смысла бытия – вот лишь одна из множества сквозных тем этой книги, которая не оставит равнодушным ни одного читателя, задающегося вопросами жизни и смерти.


Лев Боаз-Яхинов и Яхин-Боазов. Кляйнцайт

Британский романист американо-еврейского происхождения Расселл Хобан – это отдельное явление в англоязычной литературе, магический сюрреалист, настоящий лондонец, родившийся в Пенсильвании, сын украинских евреев, участник Второй мировой. Сперва Хобан писал только для детей, но с 1973 года – как раз с романов «Лев Боаз-Яхинов и Яхин-Боазов» (1973) и «Кляйнцайт» (1974) – он начинает сочинять для взрослых, и это наше с вами громадное везение. «Додо Пресс» давно хотелось опубликовать два гораздо более плотных и могучих его романа – две притчи о бесстрашии и бессмертии, силе и слабости творцов, о персонально выстраданных смыслах, о том, что должны или не должны друг другу отцы и дети, «Лев Боаз-Яхинов и Яхин-Боазов» и «Кляйнцайт».


Амариллис день и ночь

«Амариллис день и ночь» увлекает читателя на поиски сокровенных истоков любви, в волшебное странствие по дорогам грез и воспоминаний. Преуспевающий лондонский художник Питер Диггс погружается в сновидения и тайную жизнь Амариллис – загадочной и прекрасной женщины, которая неким необъяснимым образом связана с трагедией, выпавшей на его долю в далеком прошлом. Пытаясь разобраться в складывающихся между ними странных отношениях, Питер все больше запутывается в хитросплетениях снов и яви, пока наконец любовь не придает ему силы «пройти сквозь себя самого» и обрести себя в душе возлюбленной.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.