Лев Троцкий. Большевик, 1917–1923 - [67]

Наличие в поезде телеграфа обеспечивало постоянную связь Троцкого с Лениным и, в случае необходимости, другими членами Совнаркома, с его заместителем Склянским и другими чинами наркомата. Радиостанция давала возможность получать оперативные данные о международной и внутренней ситуации. По требованию наркома в поезде была создана библиотека, которая постоянно пополнялась разнообразной литературой, в основном социально-экономического, общеполитического и исторического характера. В библиотеке концентрировалась новейшая, в основном агитационная, литература и периодика, а также книги, которые заказывались специально по распоряжению Троцкого. В марте 1919 г., например, он затребовал даже книгу Д.М. Петрушевского «Восстание Уота Тайлера» (о восстании крестьян в средневековой Англии в 1389 г.) [602] . Библиотека непрерывно пополнялась самыми разнообразными изданиями [603] . После окончания Гражданской войны она была переведена в секретариат наркома по военным и морским делам [604] .

В гараже, размещавшемся в специальном вагоне, находилось несколько грузовиков и легковых машин, которые обеспечивали передвижение Троцкого и членов его личного штаба по отдельным частям и гарнизонам в сопровождении хорошо вооруженной и экипированной, одетой в черные кожанки охраны, которую составляли латышские стрелки, отличавшиеся выдержкой, выносливостью, храбростью, преданностью советской власти и жестокостью по отношению местному населению. Сам Троцкий тоже предпочитал черное кожаное обмундирование. Он вспоминал: «Все носили кожаное обмундирование, которое придает тяжеловесную внушительность. На левом рукаве у всех, пониже плеча, выделялся крупный металлический знак, тщательно выделанный на монетном дворе и приобретший в армии большую популярность… Каждый раз появление кожаной сотни в опасном месте производило неотразимое действие» [605] . Иначе говоря, и здесь Троцкий прибегал к хорошо освоенным им театрально-пропагандистским приемам воздействия на массу, на толпу, нимало не задумываясь о том впечатлении, которое производила на население, да и на красноармейцев новоявленная «черная сотня».

В первые месяцы функционирования поезда в нем не было штатной структуры, штат часто менялся в зависимости от складывавшихся обстоятельств, а иногда просто по прихоти наркома. Постепенно, однако, была введена четкая служебная иерархия, причем команде, которая доходила до 250 человек, были установлены высокие оклады. Достаточно сказать, что жалованье стенографистки составляло 1950 рублей, то есть равнялось зарплате начальника службы движения железной дороги [606] . Центральным звеном поезда был полевой штаб наркома, который располагался в бывшем вагоне-ресторане. Штаб, как и все военные учреждения периода Гражданской войны, не был стабильным. В него входили лица, которых Троцкий отбирал специально для каждой поездки. Обычно это были сотрудники основных управлений армии, прежде всего всех видов снабжения. После объезда соединений и выявления их нужд в штабе собиралось совещание с участием представителей местных большевистских организаций и государственных органов. «Таким образом, я получал картину положения без фальши и прикрас. Совещания давали, сверх того, всегда непосредственные практические результаты. Как ни бедны были органы местной власти, они всегда оказывались способны потесниться и подтянуться, пожертвовав кое-чем в пользу армии» [607] , – писал Троцкий.

В поезде сформировался и личный штат помощников и стенографов Троцкого. Входившие в него инженер Г.В. Бутов (с 1919 г. он в основном находился в Москве и через него Троцкий поддерживал связь с Лениным и другими высшими деятелями), Н.М. Сермукс, Н.В. Нечаев, И.М. Познанский и стенограф по профессии М.С. Глазман остались верными своему шефу и тогда, когда руководимое им оппозиционное движение потерпело поражение, а сам он был вначале сослан в Алма-Ату, а затем выслан из СССР. Правда, Глазман ушел из жизни еще раньше. В 1924 г. он подвергся политическому преследованию, был исключен из партии и покончил жизнь самоубийством. Сермукс, Нечаев и Познанский были изгнаны из ВКП(б) вслед за Троцким в 1927 г. и отправлены в ссылку. Бутова же не только исключили из партии, но арестовали и требовали от него признательных показаний, порочащих Троцкого. Бутов отказался их дать, в 1928 г. объявил голодовку и вскоре скончался. Все остальные секретари позже подверглись арестам и были расстреляны во время Большого террора, и понятно почему. Троцкий обратил внимание на то, что к его «секретариату Сталин относился почти с ужасом и невыразимой ненавистью». «Ему казалось, – писал Троцкий, – что если я пишу, полемизирую, возражаю, то благодаря содействию преданного секретариата, что если у меня отнять этот маленький аппарат, то я окажусь… совершенно бессилен» [608] . Именно поэтому Сталин целенаправленно истреблял секретариат Троцкого (Сталин хорошо знал, что сам он без секретариата бессилен).

Трудно сказать, насколько Сталин был прав в переоценке, а Троцкий в преуменьшении значимости своих технических сотрудников. По его собственным словам, «они работали днем и ночью, на ходу поезда, который, нарушая в горячке войны все правила осторожности, мчался по разбитым шпалам со скоростью в семьдесят и больше километров, так что свисавшая с потолка вагона карта раскачивалась, как качели. Я всегда с удивлением и благодарностью следил за движением руки, которая, несмотря на толчки и тряску, уверенно выводила тонкие письмена. Когда мне приносили через полчаса готовый текст, он не нуждался в поправках. Это не была обычная работа, она переходила в подвиг» [609] .