Лев Толстой — провидец, педагог, проповедник - [9]

Прием совместного написания сочинения неоднократно использовался Толстым в Яснополянской школе. Писатель был настолько увлечен работой с детьми, что иногда совершенно неожиданно найденный им прием «сознательного творчества» мог быть перенесен на новое содержание.

Статья «Кому у кого учиться писать…» — попытка Толстого рассказать о том, что обучение не может быть монологичным, все участники встречи проявляют свою индивидуальность, а смысл обучения заключается в высвечивании всех этико-эстетических сил участников процесса, когда возникает энергийная аура глубинного общения (онтообщения). Толстой оставил нам образец обучения как духовного акта со-бытия учителя и учащихся и возникновения их энергетического диалога. Учитель и учащийся становятся диалектическим тождеством обучения, наполненного смыслом.

Уникальные наблюдения, сделанные Толстым в процессе его педагогической работы с крестьянскими детьми, являются методическим описанием творческого средства (подхода) в педагогической деятельности — персонального диалога (встречи) учителя и ученика как акта их со-бытия, где огромная роль принадлежит учителю, его персональности в вопросе воспитания, образования и развития. С позиций современной экзистенциально-аналитической теории личности можно объяснить, что открыл, о чем писал и что понимал Толстой уже тогда, в далеком 1862 году. (Речь идет об экзистенциальном подходе, диалогичности личности каждого в бытие мира.)

Педагогическая деятельность Л. Н. Толстого в 70-е гг. XIX века

Центральными моментами второго периода педагогической деятельности Толстого явились создание «Азбуки» (1872) и «Новой азбуки» (1874), диспуты с московскими учителями по вопросам методов обучения грамоте и написание по итогам этих дискуссий статьи «О народном образовании» (1874), которую писатель назвал «педагогической исповедью».

Этому предшествовало создание «великой книги» — романа-эпопеи «Война и мир» (1863–1869), — в которой Толстой продолжал исследовать проблемы духовной сущности человека, его устремленности к высшему смыслу жизни, соотношение свободы и детерминации. Характеризуя поступки и действия своих героев, он одновременно обдумывал «педагогические начала».

Это позволяло подойти к пониманию сущности человека. Он пытался изложить свои взгляды в виде отдельной книги, делал записи в дневнике, в письмах делился педагогическими размышлениями с друзьями и близкими. «Нынче утром записал кое-что по педагогике»[21] (дневниковая запись от 10 апреля 1865 г.); «…думал много о своих педагогических началах. Я обязан записать все об этом деле»[22] (дневниковая запись от 26 сентября 1865 г.); «…не перестаю думать об этом и, ежели Бог даст жизни, надеюсь еще изо всего этого составить книги…»[23] (письмо А. А. Фету от 16 мая 1865 г.); «Я все много думаю о воспитании, жду с нетерпением времени, когда начну учить своих детей, собираюсь тогда открыть новую школу и собираюсь написать résumé всего того, что я знаю о воспитании и чего никто не знает или с чем никто не согласен»[24] (курсив мой. — Н. К.) (письмо А. А. Толстой от 14 ноября 1865 г.).

В 1868 г., еще работая над романом «Война и мир», Толстой составил план книги для чтения в народной школе. Этот замысел был результатом его пристального внимания и высокой требовательности к учебной литературе для детей. Ранее в ряде статей писатель отмечал, что литературы для детей нет. Уже в журнале «Ясная Поляна» приложением к педагогическим статьям печатались маленькие рассказы, часть из которых была написана яснополянскими учениками под руководством Толстого.

Осенью 1868 г., когда писатель напряженно работал над пятым томом «Войны и мира», у него вполне созрела мысль о составлении первой книги для чтения и азбуки для семьи и школы с наставлением учителю. В последующие годы он постепенно накапливал материал для азбуки. Так, например, осенью 1869 г. он увлекся чтением русских былин, изучая сборники И. В. Киреевского, П. Н. Рыбникова, А. Н. Афанасьева, Кирши Данилова, предполагая использовать некоторые из них в книге для чтения.

К систематической работе над «Азбукой» Толстой приступил, однако, лишь в сентябре 1871 г., о чем 12 января 1872 г. он сообщал в письме к А. А. Толстой: «Пишу я эти последние года Азбуку и теперь печатаю. Рассказать, что такое для меня этот труд многих лет — Азбука, очень трудно. […] Гордые мечты мои об этой Азбуке вот какие: по этой азбуке только будут учиться два поколения русских всех детей от царских до мужицких и первые впечатления поэтические получат из нее, и что, написав эту Азбуку, мне можно будет спокойно умереть»[25]. В январе — апреле 1872 г. Толстой прочел много трудов по вопросам естествознания, физики и астрономии, стремясь отразить результаты научных исследований «ясно и красиво» в своих научно-популярных рассказах, написанных для «Азбуки». «Я все занимаюсь астрономией и физикой…»[26], — писал он 9 марта 1872 г. брату С. Н. Толстому. Всю ночь с 18 на 19 апреля Толстой не спал, наблюдая звезды. Во время поездки по Волге летом 1872 г. он продолжал заниматься арифметикой, составляя примеры и задачи для «Азбуки». Работа над «Азбукой» потребовала от Толстого глубокого изучения разнообразной литературы, которую надо было использовать для написания этой книги. «Азбука моя печатается с одного конца, — писал Толстой в апреле 1872 г. А. А. Толстой, — а с другого все пишется и прибавляется. Эта азбука одна может дать работы на 100 лет. Для нее нужно знание греческой, индийской, арабской литератур, нужны все естественные науки, астрономия, физика, и работа над языком ужасная — надо, чтоб все было красиво, коротко, просто и, главное, ясно»