Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня - [29]

…Искание бога было не рассуждение, но чувство, потому что это искание вытекало не из моего хода мыслей, – оно было даже прямо противоположно им, – но оно вытекало из сердца. Это было чувство страха, сиротливости, одиночества среди всего чужого и надежды на чью-то помощь.

(…)

…Не мог же я без всякого повода, причины и смысла явиться на свет, (…) не могу я быть таким выпавшим из гнезда птенцом, каким я себя чувствовал. Пускай я, выпавший птенец, лежу на спине, пищу в высокой траве, но я пищу оттого, что знаю, что меня в себе выносила мать, высиживала, грела, кормила, любила. Где она, эта мать? Если забросили меня, то кто же забросил? Не могу я скрыть от себя, что любя родил меня кто-то. Кто же этот кто-то? [2]

Жизнь мира совершается по чьей-то воле, – кто-то этою жизнью всего мира и нашими жизнями делает своё какое-то дело. [3]

Из письма:

«Подкрепи тебя бог. С другими я боюсь употреблять это слово бог, но с тобой я знаю, что ты поймёшь, что я разумею то высшее духовное, которое одно есть и с которым мы можем входить в общение, сознавая его в себе. Непременно нужно это слово и понятие. Без него нельзя жить. (…) И можно и когда грустно, быть с богом, и становится хорошо грустно, и можно и когда весело, и когда бодро, и когда скучно, и когда обидно, и когда стыдно – быть с богом, и тогда всё хорошо. Чем дальше подвигаешься в жизни, тем это нужнее». [4]

Не говорить о Христе, говоря о жизни, человечестве и о тех путях, по которым оно должно идти, и о требованиях нравственности для отдельного человека, всё равно, что не говорить о Копернике или Ньютоне, говоря о небесной механике. О боге же я говорю, потому что это, понятно, самое простое, точное и необходимое, без которого говорить о законах нравственности и добра так же невозможно, как говорить о той же небесной механике, не говоря о силе притяжения, которая сама по себе не имеет ясного определения. Так же, как Ньютон, для того, чтобы объяснить движение тел, должен был сказать, что есть что-то, похожее на притяжение тела – quasi attrahuntur (как бы притягиваются (лат.)), так и Христос и всякий мыслящий человек не может не сказать, что есть что-то такое, от чего произошли мы и всё, что существует, и как будто по воле которого всё и мы должны жить. Вот это есть бог – понятие очень точное и необходимое. Избегать же этого понятия нет никакой надобности, и такой мистический страх перед этим понятием ведёт к очень вредным суевериям. [5]

…Веришь ли ты в бога? – В какого? – ты спросишь. – В такого, по воле которого существует всё, что существует, и существует так, как существует, и, главное, явился ты с своей разумной, любовной, бессмертной душой, заключённой на время в этом теле.

(…)

Надо верить в такого бога, и хорошо верить в такого бога. Такому богу можно молиться, разумеется, не о том, чтобы изменилось что-нибудь в материальном мире, чтоб прошла болезнь, не пришла бы смерть и т. п., а можно молиться о том, чтобы он помог познавать и исполнять волю его, чтоб он приблизил меня к себе, чтоб он помог откинуть то, что отделяет меня от него. «Приди и вселися в ны», как говорится в прекрасной молитве. И не только можно молиться такому богу, но должно молиться беспрестанно, как говорит Христос, постоянно чувствовать себя перед ним, или, скорее, его чувствовать в себе. [6]

Понятие Бога, в самой даже грубой форме – разумеется, далеко не отвечающее разумному представлению о нём, всё-таки очень полезно для жизни уже тем, что представление о нём, хотя бы самое грубое, переносит сознание в область, с которой видно назначение человека и потому ясны все отступления от него: ошибки, грехи. [7]

…Без идеи о бесконечном разуме и любви, частицу которых, ограниченную временем и пространством, мы чувствуем в себе, – не может жить ни один разумный и добрый человек. [8]

Жизнь есть увеличение отделённого от Всего существа (нематериального). Зачем существо это сознаёт Всё, а есть только часть? зачем оно изменяется? – существо это не может понять. Но не может не предполагать этому разумную причину, смысл, – не может не допускать такого существа, которому причина, смысл этот понятны, которое само не отделено и не составляет часть, а целое, Всё. [9]

Бог есть икс (x), но хотя значение икса и неизвестно нам, без него нельзя не только решать, но и составлять никакого уравнения. А жизнь есть решение уравнения. [10]

– 2 –

 Бог никак не может быть существом. Уж по одному тому, что понятие существа неразрывно связано с понятием отделённости от других существ. Для бога же, включающего в себя «всё», не может быть того, от чего он может быть отделён. [11]

Личность есть ограничение, бог же не может быть ограничен и потому не может быть личностью. [12]

Всякое (…) ограничение несовместимо с понятием бога. Если допустить то, что бог есть личность, то естественным последствием этого будет (…) приписание богу человеческих свойств: гнева, наложения наказаний, желания восхваления и установления в известное время, в известном месте выраженного в известных книгах на вечные времена непререкаемого закона. [13]

Так как не могу представить себе Его иначе как во времени и пространстве, а знаю, что Он вне времени и пространства (и то, и другое – ограничение), то и не могу никак представить себе Его. Знаю только, что Он есть. [14]