Лев Святого Марка - [55]

– Вот этот-то вопрос и надо обсудить, – отвечал Франциск. – Я вот что придумал: надо прорезать отверстие в палубе, чтобы пробраться туда незаметно из нашего ли трюма или из соседнего. Работа эта вовсе не трудная; трудно только сделать ее так, чтобы нас не застали врасплох. К счастью, мы хорошо знаем расположение кают над нами, так что можем начать в таком месте, где труднее всего было бы обнаружить нашу работу. Я уже хорошо обдумал это дело и решил, что лучше всего начать работу под капитанской каютой.

– Но она, наверное, занята кем-нибудь, – заметил Паруччи.

– Да, несомненно, но, несмотря на это, все-таки удобнее приступить к работе именно под ней. Вы, Паруччи, знаете, конечно, что Карло Боттини устроил в своей каюте низенькое широкое сиденье вдоль стен своей каюты; он называл это своим диваном. Если я не ошибаюсь, диван этот отстоял приблизительно на фут от пола и был около четырех футов ширины. Вот я и полагал бы прорезать две доски под этим сиденьем, так, чтобы никто в каюте и не заметил этого. Придется работать, конечно, с большой осторожностью. Выберите кинжалы поострее; только старайтесь как можно меньше шуметь и не отламывать кусков дерева, а прорезать доски так, чтобы они еле-еле держались, пока мы не приступим к нашей попытке прорваться в каюту.

Маттео вдвоем с другим молодым человеком приступили к работе и только к вечеру следующего дня им удалось сделать то, что требовалось.

На другое утро пленные заметили, что был спущен якорь и корабль простоял два дня неизвестно в какой гавани; впрочем, они догадывались, что находятся или у берегов Сицилии, или же на юге Италии. Спустя несколько часов после поднятия парусов они по движению судна поняли, что ветер крепчает; волны с такой силой и таким шумом ударячи о корабль, что внизу пленные с трудом могли переговариваться друг с другом. Они сильно приободрились, когда судно ускорило ход, так как теперь удобный случай, которого они с нетерпением ожидали, давался им, так сказать, прямо в руки. При таком сильном ветре суда будут, конечно, держаться в отдалении друг от друга во избежание столкновения, и всякие крики будут заглушены шумом ветра и бушующих волн.

Как только стемнело и люк среднего трюма был закрыт, молодые люди тотчас же отняли доски, прислоненные к стене, и Франциск со своими товарищами принялись перекладывать мешки в отдаленный угол, так что сделанное матросами отверстие совершенно освободилось. Наконец Франциск проник через проход к матросам.

– Все готово, ребята! – объявил он, войдя к команде. – Ты, Ринальдо, наблюдай за тем, чтобы люди проходили поодиночке. При выходе каждому будет дано в руки оружие и указано место, на котором он должен стоять в ожидании дальнейших приказаний. Не забудь, что необходимо соблюдать строжайшую тишину, чтобы не обратить на себя внимания генуэзцев; иначе – все пропало.

Когда все матросы были вооружены и готовы к нападению, Франциск вошел в отделение, в котором Маттео со своими товарищами были заняты отрезанием досок под диваном верхней каюты. Он вошел как раз в то время, когда работа их была окончена, и они без больших усилий уже успели снять две отрезанных доски. Двое молодых людей приподняли на руках Франциска настолько, что он мог просунуть голову через сделанное отверстие и оглядеть каюту, в которой, как оказалось, никого не было. Франциск подал условный знак, и его приподняли еще выше, так что половина его туловища просунулась в отверстие; затем он пролез в каюту, подполз под диван и лежал там неподвижно, пока Паруччи и Маттео тоже влезли наверх. Вслед за ними появились и остальные, так что в каюте собралось уже около пятидесяти вооруженных людей, теснившихся друг к другу в маленьком помещении.

– Ну, теперь нас здесь набралось достаточно, чтобы напасть на генуэзцев, приняв в соображение, что они не вооружены и не подготовлены к встрече с нами. Мы выступим сначала поодиночке, – распорядился Франциск, – пока не поднимется тревога, и тогда все должны разом ринуться на наших врагов. Бейте всех прямо рукоятками ваших сабель; нет надобности прибегать к кровопролитию, но помните, что у генуэзцев за поясом всегда имеются ножи, и берегитесь, чтобы не попасться врасплох.

Сказав это, Франциск открыл дверь и, пройдя коридор, пробрался через наружную дверь прямо на середину палубы. Ветер дул хотя сильный, но не такой порывистый, как это им казалось, когда они находились в трюме. Ночь была очень темная, но глаза Франциска, привыкшие к темноте благодаря долгому пребыванию в трюме, легко отличали почти каждый предмет на палубе. Тут было всего несколько матросов, большинство же команды находилось в своих помещениях. Офицеры стояли на задней части палубы, облокотившись о борт судна. Тихо следом один за другим постепенно пробралось на палубу до тридцати человек пленных. Вдруг один из генуэзских офицеров обернулся и при слабом свете фонаря заметил движение какой-то темной массы людей. Он принял их за своих матросов и крикнул:

– Что вы там делаете? Зачем вы собрались на палубе без приказания?

– Ступайте, Паруччи, – шепотом сказал Франциск, – с вашими людьми вперед; сбейте с ног находящихся на палубе, а потом ворвитесь в помещение матросов и постарайтесь справиться с ними, прежде чем они успеют схватиться за оружие. Я соберу остальных людей и с ними нападу на офицеров.