Лев Майсура - [116]

Корабли шли часто. Одни из них подымались вверх — в порт, и ветер доносил с их стороны волнующие ароматы пряностей. На палубах в предвкушении долгой стоянки в большом порту толпились моряки. Другие корабли, окутываясь пушечным дымом, уходили в далекие страны.

Всего полгода, как Джеймс вернулся из Индии. В голову непрестанно лезут воспоминания о виденном и пережитом, а сердце наполняется непонятной грустью и сожалением. У него такое ощущение, будто он оставил в Индии что-то очень дорогое и близкое. Поэтому трудно отвести глаза от уходящих кораблей.

Вечерами Джеймс запирался в своей каморке и, достав из заветного сундучка листы чистой бумаги, перо и чернильницу, раскладывал их на столе и надолго задумывался. В памяти, словно наяву, всплывали знакомые видения — каменистые просторы Декана и фиолетовые горы на горизонте. В небе — безжалостное солнце и тысячи парящих грифов. По пыльным дорогам, обливаясь потом, тянутся с громкими песнями колонны сипаев в разноцветных тюрбанах. Впереди колонн — командиры на конях. За ними — знаменосцы, барабанщики и трубачи. Полощутся на ветру зеленые знамена с изображениями слонов и тигров. Выставив вперед пики, карьером мчатся всадники в броне и квадратных железных шлемах. Со стен и бастионов крепостей, усыпанных красными фигурками, палят пушки...

Джеймс чувствовал, что нужно торопиться. Иначе в памяти могли стереться события и образы людей, с которыми довелось ему познакомиться в той удивительной далекой стране. Склонясь над рукописью, он писал и писал. Свеча в его окне теплилась далеко за полночь.

И вот настал день, когда были дописаны последние строки и закончен последний рисунок. Джеймс собрал тетради, взял под мышку альбом и вышел из дома. Сегодня все должно решиться.

На одном из перекрестков собралась толпа, и Джеймс подошел поближе узнать, в чем дело. Дюжие парни волокли по улице чучело, вокруг которого толпились респектабельные джентльмены в камзолах и цветных жилетах.

— Смерть тирану! — Потрясали тростями участники странной манифестации. — На виселицу негодяя!..

— Сжечь его чучело! — требовали другие.

Заинтересованный Джеймс свернул с дороги и прошел несколько кварталов за чучелом, наряженным в тюрбан и пестрый восточный халат. По дороге манифестанты немилосердно дубасили его тростями. Лица у них были красные от злости. Слышались возгласы:

— До каких пор будет это продолжаться, джентльмены! Именем этого чудовища английские матери пугают детей!..

— Еще пара лет, и он совсем развалит нашу торговлю с Малабаром. Фактории Компании почти не приносят дохода...

— Лорд Корнуоллис должен обуздать его...

Джеймс отстал от немногочисленной, но шумной манифестации и пошел своей дорогой. Вот он и вновь повстречался с Типу! И где! В самом сердце Лондона, на его главной банковской улице! Не иначе как из Индии прибыли малоприятные известия, которые привели в ярость пайщиков благородной Компании. Но Джеймс не испытывал никакой вражды к майсурскому принцу. В карманах у него нет акций Компании. Тяжела была солдатская служба в армии Типу, но все-таки какое незабываемо интересное это было время!

Вот и знакомая окраинная улица! Джеймс замедлил шаги перед небольшим особняком. Он бывал здесь уже не однажды, но всякий раз что-то мешало ему постучаться в двери. Но сейчас — другое дело!

На стук дверь приоткрылась. Выглянула женщина в чепце и вопросительно поглядела на Джеймса.

— Я хотел бы видеть доктора Вильямса, мэм.

— Как о вас доложить?

— Меня зовут Джеймс Батлер.

Через минуту, сдерживая волнение, Джеймс вошел в небольшой полутемный зал. В камине пылал огонь. В отблесках его на покрытых коврами стенах сверкало дорогое оружие. Словно живые, глядели диковинные маски. Все здесь было так или иначе связано с Востоком, с Индией. Человек в плотном домашнем халате, сидевший у самого огня, повернулся в его сторону.

— Очень рад видеть вас, Батлер! По правде говоря, я думал, что с вами стряслась какая-нибудь беда. Подойдите-ка поближе...

Джеймс шагнул к камину. В свою очередь он жадно разглядывал майора. Тот казался больным. Левая нога у него была запелената и покоилась на невысокой деревянной подставке...

— Вас не узнать, — продолжал майор. — От того мальчика, которого я видел на подходе к Серингапатаму, ничего не осталось. Сколько вам сейчас лет?

— Двадцать один год, сэр. Я принес дневник и рисунки...

— Очень хорошо! Но прежде садитесь и расскажите о ваших приключениях. Последнее время их было, очевидно, немало.

— Немало, сэр.

И Джеймс принялся рассказывать о своей службе в армии Типу Султана, о карательных походах из Савандурги на деревни мятежных палаяккаров, о том, как он попал в плен к кодагу и вырвался на свободу. Майор слушал, перелистывая его дневники и альбом.

Но вот рассказ закончен. Джеймс стал ждать, что скажет майор. Ему очень хотелось, чтобы записи и рисунки, которым он отдал целых полгода работы, понравились майору. А кроме того, он испытывал острую потребность в чьем-нибудь участии. Жизнь в Лондоне необычайно трудна. Того и гляди можно снова угодить в солдаты или королевский флот. А найти хорошую работу не так-то легко...