Лев Майсура - [10]

Путник зорко наблюдал за всем, что происходило вокруг. Вдруг он услышал цоканье множества копыт и заливистое ржание, и из-за соседнего холма появился большой конный отряд. Щетинясь длинными пиками, колонна всадников стремительно двигалась прямо на восток. В голове колонны развевалось зеленое знамя.

— Знамя Хайдара Али! — пробормотал путник. — Они направляются к Мадрасу...

Путник невольно схватился за саблю, но тотчас же отдернул руку, увидав, что слева к нему скачут совары[9] боевого охранения. Их командир круто осадил коня.

— Кто ты и откуда? — спросил он.

— Я бывший сипай наваба[10] Мухаммада Али. Ушел со службы и иду наниматься к Хайдару Али, — сказал ветеран. — А быков хочу продать на базаре. Скажи, далеко ли до лагеря?

Командир оглядел мощную фигуру ветерана и не спеша ответил:

— Полтора коса[11], не больше. Сдается мне — ты хороший воин. Поступай ко мне в отряд. Я дам тебе доброго коня и положу хорошее жалованье. У меня не хватает соваров.

— Спасибо, хан! — сложив на груди руки, отвечал путник. — Но я уже договорился с одним джукдаром[12] Хайдара Али. И я держу свое слово...

— Ну, гляди...

С этими словами командир поправил на плече небольшой круглый щит, подтянул пояс с заткнутыми за него пистолетами и махнул рукой. Отряд взял с места в карьер, догоняя ушедшую колонну.

— Пронесло! — выдохнул с облегчением путник. — Слава тебе, святой Ранга! Хуже нет оказаться одному в открытом поле. Видно со всех сторон, как цаплю на болоте...

С недоброй усмешкой ветеран долго глядел вслед отряду.

— Нет, хан! Я тебе не слуга, и не горстку монет получу я за свою службу. Э, чало, чало! — вновь заторопил он быков.

На повороте дороги ветеран увидел, наконец, лагерь. С самого края, чуть в стороне от дороги, расположились батареи. Ровными рядами выстроились пушки и двуколки с боеприпасами. Тут же лежали крупные быки серой масти. Часть пушкарей возилась у орудий, остальные сидели на корточках вокруг костров, помешивая палочками варево в котелках. А дальше, то прячась под кронами могучих деревьев, то четко вырисовываясь на открытых местах, бесконечными рядами стояли палатки. Среди них выделялись своими размерами шатры военачальников. Они были разукрашены голубыми, красными и синими полосами, а над их полотняными куполами реяли на ветру клинообразные алые полотнища с зеленой окантовкой и бахромой. Возле этих шатров гуще был дым походных кухонь и больше сновало народу.

Вдалеке, в самом центре лагеря, высился огромный зеленый шатер с государственным знаменем Майсура.

— Вот ты где, могучий Хайдар! — невольно вырвалось у путника.

Быки прибавили шагу, почуяв запахи базара — неотъемлемой части каждого военного лагеря в Индии. Путник шел следом за ними, а навстречу ему с базара шли и шли совары и сипаи, слуги и водоносы с полными бурдюками, крестьяне окрестных деревень. На все лады расхваливали свой товар горластые продавцы всяческой снеди: круглые подносы они несли на головах. Приминая пыль тяжелыми колесами и отчаянно скрипя, ползли среди разноязыкой толпы неуклюжие арбы.

Ветеран привязал к рогам быков веревки и пошел впереди, то и дело оглядываясь на свой узел.

Базар шумел вовсю, хотя севшее солнце уже залило пурпуром западную сторону горизонта. Многолюдье здесь было такое же, как и на базарах больших городов. Путник с трудом прокладывал себе путь между тесно сдвинутыми арбами, лежащими быками и сваленными как попало грудами мешков и узлов. Из-за пологов на арбах выглядывали женские и детские лица. Люди лежали под арбами и рядом с ними — у костров, на которых в черных таганах варилась еда. Они толпились в базарных рядах, гомоня, торгуясь, чихая от пыли, споря и смеясь. Зазывали покупателей мусульманские и индусские купцы; перед их палатками сидели здоровенные работники, зорко охраняя хозяйское добро.

— Дада![13] — обратился путник к старому халваи — торговцу сладостями. — Где тут найти палатку купца Шетти?

Старик ответил не сразу. Он держал над кипящей водой половинку скорлупы кокосового ореха, из которой через узкое отверстие вытекало струйкой жидкое маслянистое тесто. Попав в кипяток, тесто ложилось на дно котла тонкими переплетающимися змейками — джелабис. Когда они всплывали, халваи брал золотисто-желтые, аппетитно пахнущие джелабис шумовкой и кидал их на деревянный поднос.

— Чего тебе? — поднял он, наконец, раскрасневшееся от пара морщинистое лицо.

— Мне нужен купец Шетти из Шрирангапаттинама[14].

— Ищи его вон там, на другом конце лагеря, — махнул рукой халваи в сторону шатра, над которым развевалось знамя Майсура, и снова принялся священнодействовать над своим котлом.

Путник направился было в обход главного шатра, как вдруг дорогу ему преградил высокий молодой совар-мусульманин с орлиным носом. Его сопровождали несколько товарищей, тоже мусульман. Они только что расплатились с толстым сумрачным купцом, который торговал шербетом и европейскими винами в больших темных бутылках. Молодой совар был слегка навеселе. На его лице играла улыбка.

— Откуда пожаловал? — спросил он.

— Издалека, — ответил путник, стараясь боком обойти совара и его приятелей.