Лев Массалии - [3]
Привез Пифей и янтарь, а также сведения о землях на Балтике, где добывали этот высоко ценимый камень. Пифей привез сведения и о мудрых северных варварах, и о скованном льдом океане. Он впервые в истории совершил плавание вокруг Европы, тогдашняя восточная граница которой пролегала отнюдь не по Рифейским горам, нынешнему Уралу, - вся Скифия считалась уже Азией. И хотя он не огибал Скандинавского полуострова, но побывал-таки в нынешней Норвегии и на острове Туле.
Словом, Пифей совершил, узнал и рассказал слишком многое, чтобы ему поверили. «Отсутствие данных об этих странах вынуждает считаться со всеми измышлениями Пифея из Массалии, о местностях вдоль побережья океана, поскольку он прикрывал свои выдумки сведениями из астрономии и математики, - писал географ Страбон (ок. 64/63 до н.э. - ок. 23/24 до н.э.), - «…» Пифей повсюду обманывает людей! «…» Любому утверждению Пифея нельзя доверять!» Лишь немногие выдающиеся умы, вроде первым исчислившего размер земного шара Эратосфена Киренского (276-194 до н.э.), Пифею верили. Верил ему и астроном Гиппарх Никейский (190-120 до н.э.). Оба они соглашались с Пифеевыми расчетами широт, равноденствий и наклона эклиптики. Верил ему римский писатель-эрудит, автор «Естественной истории» Плиний Старший (23-79). Но таких, увы, было слишком мало, чтобы заглушить хор хулителей. И с легкой руки Страбона за ним на многие столетия закрепилось прозвище Великий Лжец.
Вспомнили о Пифее через полтора тысячелетия, в эпоху Возрождения. Интересовавшийся загадкой Ultima Thule Франческо Петрарка в одном из писем задается вопросом: «Кем же мог быть этот Пифей из Марселя?» В XVI столетии знаменитый эллинист и эрудит Казобон Женевский в комментариях к Страбону доказывает правоту Великого Лжеца и отождествляет Туле с Исландией. Веком позже французский философ, исследователь древних текстов и математик Пьер Гассенди в день летнего солнцестояния повторил в Марселе сделанные с помощью гномона расчеты широты и опубликовал знаменитый отчет об этом. Тогда же юрист Пейреск заказал Рубенсу портрет Пифея и поместил полотно в свою галерею «самых великих людей» (увы, картина утеряна).
В XVIII веке о путешествиях Пифея писал известный мореплаватель Луи Антуан де Бугенвиль. А в XIX веке мало-помалу начинают выходить в свет первые серьезные исследования, посвященные великому массалиоту. И вопреки известному утверждению, гласящему, что «несть пророка в своем отечестве», в Марселе воздвигли памятник двум мореплавателям античности - Пифею и Эвтимену. (О последнем мы знаем лишь сам факт его плавания в Атлантику, а его имя упоминают только Аэций, Сенека и Марциан Гераклейский.) Эта стела с двумя ликами стоит в парадном дворе замка Борели так, что Пифей смотрит на север, а Эвтимен - на юг. Во время празднования двадцать пятого столетия со дня основания города в нише на главном фасаде Марсельской биржи был установлен бюст Пифея, - естественно, плод полета художественного воображения.
На античных массалийских монетах были отчеканены львы. И теперь Эвтимена и Пифея нередко называют «львами Массалии», поскольку именно они - и прежде всего Пифей - ввели свою родину в историю Европы и утвердили ее там на веки вечные.
В своей «Истории одной страны» сэр Уинстон Черчилль (не только политический деятель, но, напомню, и лауреат Нобелевской премии в области литературы) писал: «Пифей из Марселя - один из крупнейших мореплавателей, каких знает история. В середине IV века до н.э. он совершил путешествие, подтвердив существование Британских островов - Альбиона и Иерны. Но Пифея сочли лжецом, и только после распада того мира, в котором жил этот великий первооткрыватель, люди прониклись восхищением к его деяниям. Даже в III веке до н.э., если римляне действительно знали о существовании трех больших островов - Альбиона, Иерны и Туле (Исландия), - мысль об этом отдавала фантастикой. Все, лежащее на окраине мира, представлялось им чудовищным и странным». Лучше не скажешь!
Открытая Пифеем Ultima Thule заслуживает отдельного разговора. Никто не знал, где она находится. Но в памяти людской уцелел смутный образ земли на краю света - уцелел и в урочный час зажил собственной жизнью. «Легенда о Туле восходит к истокам германских преданий. Речь идет об исчезнувшем острове где-то на Крайнем Севере… Подобно Атлантиде, Туле является магическим центром исчезнувшей цивилизации», - пишут в книге «Утро магов» французские исследователи Луи Повель и Жак Бержье.
В Туле видели не просто некий остров, но тайну. То ли осколок мифической Гипербореи, этой арктической земли блаженных. То ли страну, существующую не в нашем физическом мире, а в некоем ином измерении - незримую и запретную, куда могут отыскать путь лишь достойнейшие из достойных и посвященнейшие из посвященных - нечто вроде тибетской Шамбалы. Мечта отыскать заповедный уголок, где обитают учителя человечества, вообще свойственна представителям рода людского. Недаром не увядают легенды о затонувших материках - Атлантиде, Пасифиде, Лемурии, My и о былом существовании там высочайших цивилизаций, проникших мыслью в самые потаенные законы природы. И о том, что где-то уцелели еще последние их потомки, найдя которых можно приобщиться к неиссякаемому кладезю знаний. А знания, как заметил некогда Фрэнсис Бэкон, это власть (мы, правда, больше привыкли к не совсем точному переводу: «знание - сила»). Охотников же до власти всегда было и есть превеликое множество.
