Лев Массалии - [2]
Двести лет спустя эта ситуация и побудила к действию нашего героя. Звали его Пифеем - едва ли не единственное, что мы знаем о нем наверняка. Впрочем, известно, что он был выдающимся ученым своего времени - математиком, астрономом, географом, этнографом, обладавшим живым и острым умом и наделенным незаурядной способностью к аналитическому мышлению. Известно, что он совершил одно (или два) путешествия в «страны олова и янтаря», о чем написал в двух трудах «Об океане» и «Описание Земли». Однако до нас они дошли только в виде отрывков, цитируемых другими авторами - Плинием Старшим, Страбоном, Полибием и Эратосфеном. Из этих фрагментов явствует: Пифей знал о шарообразности Земли, умел вычислять географическую широту и с удивительной точностью измерял расстояния. Он первым ввел в обиход понятие «час» в его современном смысле - как 1/24 часть суток (до него сутки делились на 12 ночных и 12 дневных часов, продолжительность которых зависела от географической широты и времени года). Знал он и о существовании полярных дня и ночи…
Но все остальное - неведомо. Когда Пифей родился? Кем был по происхождению? Кто его учителя? Когда и как он умер? Бог весть. Почти через двести лет после Пифея греческий историк, государственный деятель и военачальник Полибий (около 201-120 до н.э.), автор «Всеобщей истории» в 40 томах, задавался вопросом: «Как частное лицо, человек к тому же небогатый смог одолеть значительные расстояния по морю и по суше?» Очевидно, он тогда знал о Пифее гораздо больше, чем мы.
Да, он был небогат, но не мною сказано: наука - это способ удовлетворять собственное любопытство за казенный счет. Каким-то образом Пифею удалось убедить тимухов - членов управлявшего городом Совета шестисот - финансировать экспедицию. Деньги были выделены, пятидесяти весельная пентеконтера снаряжена и в 330 году до н.э. вышла из гавани. Дерзкий поход на поиски «стран олова и янтаря» начался.
История любит повторяться. Зная, что восточный путь в Индию вокруг Африки заперт португальцами, Колумб убедил испанцев искать западный, ведущий через Атлантику, путь и - открыл Америку. И кто знает, не вдохновил ли его пример Пифея? Не в силах прорвать карфагенскую блокаду на западе, в Гибралтаре, Пифей двинулся на восток - по морю Средиземному и далее путем, пройденным некогда аргонавтами Ясона, через Дарданеллы и Босфор в Черное море. Оттуда один водный путь на север, тот, которым позже ходили «из варяг в греки», причем Пифей избрал самый короткий его вариант, так называемый Западнодвинский. Сперва вверх по Днепру до Березины, в 13 километрах от ее устья свернуть, пройти несколькими притоками и, преодолев короткий волок, оказаться в водах Западной Двины. После недолгого плавания по этой реке выйти в неведомое море, которое мы именуем Балтийским, а Пифей назвал морем Страха, откуда до Британских островов с их оловянными копями уже не так далеко.
Пифей, впрочем, не торопился: олово оловом, но не меньше - если не больше! - занимало его описание всех увиденных земель, всех встреченных племен и народов. Главное же - он мечтал достичь самой северной точки обитаемого мира, его последнего предела. Для практичных греков простирающийся к северу необитаемый мир особого интереса не представлял странную тягу к преодолению ледяных пустынь человечество проявило лишь много позже.
Где проходит этот предел, ему подсказали, причем учителей себе он отыскал в самом, казалось бы, неподходящем месте: у варваров, на шотландских Внешних Гебридах. На самом северном из этих островов располагалась одна из знаменитых «обсерваторий каменного века» - Каллениш. Многое узнал от тамошних звездочетов Пифей и, в частности, впервые услышал о последней северной земле - Туле.
Трудно сказать, откуда происходит это название и как описал его сам Пифей (труды великого путешественника до нас, как вы помните, не дошли). Когда в 49 году до н.э. Массалию захватили легионы Юлия Цезаря, все подобного рода рукописи были отправлены в Рим, а оттуда в знаменитую Александрийскую библиотеку, где они то ли сгорели во время пожара 47 года до н.э., то ли бесследно исчезли при окончательном разорении этого великого книгохранилища в 391 году. Так что название загадочной земли мы знаем лишь в латинском написании - Ultima Thule, то есть Последняя (или Крайняя) Туле.
В описаниях Пифея, отрывочно цитируемых учеными и писателями древности, Туле предстает островом, поросшим чахлой растительностью, изобилующим ледниками. Это царство белых ночей, причем не таких недолгих и мягких, как у нас в Петербурге, а подобных тем, как в местах, лежащих ближе к Полярному кругу, скажем, в Архангельске или Рейкьявике.
Пифей нашел-таки желанный путь к Оловянным островам и даже привез в Массалию груз олова, пройдя Гибралтарским проливом, ему это удалось, поскольку карфагеняне, никого не выпуская из Средиземного моря, попросту прозевали корабль, идущий из Атлантики. Впрочем, грекам открытие Пифея не слишком помогло. Пускаться в рискованные одиночные плавания купцы побаивались, а наладить масштабную торговлю можно было лишь объединенными усилиями, не реальными для слишком ценивших собственную независимость городов-государств.
