Летун - [3]

Андрей обулся, посмотрел на себя в зеркало и подумал о том, что на национал-большевика он уж точно не тянет. Наверное…

– Я ушел! – крикнул он напоследок.

– Надень шапку! – раздался вслед голос мамы.

Андрей поморщился и вышел из дома, оставив шапку в кармане. Он любил маму, но своей постоянной заботой она часто только лишь уничтожала его нервные клетки.

Он жил в частном доме. Ночное небо над головой было ужасно красивым. Андрей минутку постоял на месте, задрав голову вверх.

Внезапный порыв ледяного ветра заставил его тут же начисто позабыть все свои принципы и натянуть шапку на голову.

Выйдя со двора, он на несколько секунд достал из внутреннего кармана мобильник и включил музыку. В наушниках заиграла "Ария", музыка которой ни капли не соответствовала окружающей его обстановке. Холодная зима, порывы ледяного ветра и мрачная, но на удивление теплая, музыка в ушах.

Я вижу, как закат стёкла оконные плавит…

День прожит, а ночь оставит тени снов в углах.

Мне не вернуть назад серую птицу печали.

Всё в прошлом, так быстро тают замки в облаках…

Шел Андрей довольно быстро. Песня напомнила ему о своей бывшей девушке Кате. Он так и не узнал причину их разрыва, оказавшись просто брошенным. Думать об этом не хотелось ни секунды, и Андрей ускорил шаг еще больше, стараясь отвлечься. Слова текли мимо ушей, и, когда он вновь оказался разбужен порывом ледяного ветра, уже звучал припев:

Возьми меня с собой, пурпурная река,

Прочь унеси меня с собой, закат!

Тоска о том, что было, рвется через край, Под крики серых птичьих стай.

Внезапно музыка прервалась, и мобильник завибрировал во внутреннем кармане его пальто. Андрей снял перчатку с правой руки и достал телефон.

"Лобас", – увидел он на экране.

– Слушаю, – сказал Андрей.

Лобас был одним из его многочисленных друзей. На самом деле Лобаса звали Саша, но имя к нему никак не клеилось. Андрей довольно долго пытался узнать, откуда пошло это прозвище, но Лобас упорно молчал.

– Ты где, Андрюх?

– Иду по аллее, – ответил он, – народу уже много?

– Ты удивишься, – усмехнулся в трубку Лобас. – Уже человек двадцать пять.

Он жил в маленькой двухкомнатной квартире. Андрей представил в ней двадцать пять человек и ужаснулся.

– И, боюсь, что это не предел, – закончил Лобас.

– У меня руки замерзают, – ответил Андрей. – Позвоню, когда подойду к тебе во двор.

Он отключился и убрал телефон назад в карман. На улице стремительно темнело. Андрей искоса глянул на часы и перешел на легкий бег.

* * *

На вечеринке Андрей, откровенно говоря, скучал. Так уж вышло, что он не знал практически никого из той кучи людей, которая набежала к Лобасу. Сам хозяин квартиры сидел рядом с ним на диване и увлеченно дергал струны электрогитары. Андрей пил горячий кофе, который сделал себе сам, чудом пробившись через густую толпу на кухню.

– Ты не развлекаешься, – заметил Лобас.

Андрей кивнул и сделал глоток.

– Без большинства наших здесь как-то не так, – ответил он. – С ними было бы веселее. Намного.

– На кухне полно пива.

– У меня тренировочный режим, – отмахнулся Андрей.

Он огляделся по сторонам и случайно встретился взглядом с незнакомым ему типом. Тот выглядел, по меньшей мере, странно. Тощий, в мешковатой одежде, с бледным лицом и лохматыми волосами. На вид ему было лет тридцать, если не больше.

– Лобас, что это за экспонат?

Друг хохотнул.

– Ты же еще не в курсе! – он хлопнул Андрея по плечу. – Диана Синицына, одноклассница моя бывшая, помнишь ее?

– Это вот Диана? – заржал Андрей.

– Дай сказать! – вспылил Лобас. – Она ездила учиться по обмену в Америку. И сняла там этого типа. Или он ее. Короче, приехали они сюда уже вместе. И она всем рассказывает сказки, что назад они снова улетят вместе, чему я, кстати, совершенно не верю, потому что Дина, уже наскучивши этому задохлику, довела дело до скандала, который тут бушевал минут за двадцать до твоего прихода. Диана в ярости свалила домой, напоследок обозвав этого Капитана Америку зачуханной блохой. Ума не приложу, как она вообще его сюда уговорила приехать. Свалит американец назад в гордом одиночестве, как пить дать.

– Забавно, – улыбнулся Андрей, – он тут кого-нибудь вообще понимает?

– Ты удивишься, но у него даже акцент отсутствует. Только морда явно не русская, что и выдает в нем америкоса.

– Круто, – Андрей не нашелся, как еще можно прокомментировать это высказывание. – А чего он тут сидит тогда, если это она его притащила и свалила?

Лобас пожал плечами и вручил ему гитару.

– Импровизируй, Андрюха. А я все же выпью пива.

Андрей взял в руки гитару и, перестав пялиться на незнакомца, спросил вслух, в принципе, ни к кому не обращаясь:

– Что сыграть?

Из людской массы, набившейся в комнату, тут же один за другим полетели крики:

– Чувак, жги "Группу крови"!

– "Металлику" можешь?

– Только "Мастер"! Только хардкор!

Андрей проигнорировал все эти крики. Он встал и перекинул ремень гитары через плечо.

– "Ария", – объявил он, – "Баллада о древнерусском воине".

Народ взорвался радостными и восторженными криками. Андрей пробежался перебором по струнам и начал играть вступление.

Когда он брал в руки гитару, то все проблемы сразу же отходили на второй план. Музыка заполняла его всего, поднимая планку позитива на самый высокий уровень.