Летун. Другая история - [20]

Шрифт
Интервал

Авиалайнер плыл среди облаков, а Андрюха сидел, закрыв глаза и вцепившись в подлокотники кресла, стараясь не смотреть за иллюминатор.

— Ты боишься летать?

— Я обожаю летать, — не открывая глаз, — но одно дело — летать, а совсем другое — сидеть в гробу, который летит. Каждый раз чувствую совершенно одно и то же.

— Не думал о том, что можешь вырвать кистями дверь и вылететь за борт?

— Раньше думал, пока не почитал парочку умных статей на эту тему. Но на такой высоте я совершенно точно словлю обморожение, а еще, скорее всего, сердце остановится быстрее, чем я что-то смогу предпринять. Если подождать, пока лайнер снизится до безопасной для меня высоты, то, возможно, я просто не успею выбраться. А если успею, то есть ли гарантия, что меня не подхватит встречным потоком воздуха и не размажет об крыло? Или еще хуже — засосет в турбину?

— В автокатастрофах гибнет…

— Я в курсе, будь уверен! Но это никак не отменяет боязни полета, брат.

И вновь наступило взаимное молчание, первым нарушил которое Антон.

— А из дома ты как ушел? Сбежал?

— Нет, — покачал головой Андрей, — эту проблему я решил так же, как и проблему с местом рядом с тобой в этом лайнере.

— Заставил их забыть?

— Не в первый раз. Но не полностью забыть. Просто они теперь свято убеждены, что я отрываюсь вовсю с друзьями на море, а вернусь ближе к осени.

Антон неодобрительно покачал головой.

— Многие из нас считают, что вот такое постоянно воздействие на мозг простого человека абсолютно безопасно, а вот другие говорят, что этим можно убить или оставить на всю жизнь безумным, если переборщить. Ты бы поосторожней.

— Иногда приходится рисковать. Для их же блага, — заметил Андрей. — Девушка! — окликнул он стюардессу. — Будьте добры немного коньяка, хорошо?

Глядя ей вслед, он задумчиво пробормотал, обращаясь уже к Антону:

— И, несмотря на свой здоровый образ жизни и отказ от алкоголя, я не могу не напиваться каждый раз, когда сижу в самолете. Только так наступает хотя бы какое-то ощущение безопасности…

* * *

Дождь бил по стеклу автобуса, оставляя на нем длинные косые следы. Андрей смотрел за окно, под аккомпанемент мрачной музыки в своем плеере. Пустынная дорога, сплошные равнины, степи и луга, полное отсутствие какой либо цивилизации. Символизирующее тьму небо и спрятавшаяся за тучами луна идеально передавали депрессивно-неопределенное состояние души Андрея, практически идентично совпадая с текстом звучащей песни.

 Огонь все ярче!
 Страницы жизни в нем горят!
 Что будет дальше?
 Об этом знаю только я…
 Вопросов больше нет,
 В ответ не слышно красивой лжи…
 Меня в бесконечность уносит
 Поток стальных машин!
 Другая жизнь — не сон,
 Я был для нее рожден!
 И в час ночных дорог
 Я не одинок…

Автобус остановился, и Антон щелкнул пальцами прямо перед глазами Андрея, выдергивая его из процесса осмысления текста звучащей песни.

— Приехали. Выходим, — огласил чемпион. — Здесь конечная.

Андрей достал наушники и ошарашено посмотрел за окно.

— Дальше мы не едем?

— Нет. Говорю же, конечная. Отсюда нас с тобой заберет автомобиль. Вставай и хватай сумку.

Забросив на плечо свои вещи, Андрюха вышел вслед за Антоном из автобуса, где тут же вымок за несколько секунд.

— Бегом туда! — указал чемпион куда-то за свою спину. — В десятке метров есть крытая остановка!

«Черт!» — Андрей сотворил над своей головой кисть, дабы хоть как-то сдержать льющийся за шиворот бесконечный поток воды.

Не помогло. Площадь серебристой ладони была для этого слишком мала. Выходом из ситуации стали все шесть кистей, которые Андрюха собрал вместе, кое-как все же прикрыв голову и плечи. Догнав Антона уже под крышей автобусной остановки, Андрей первым делом заметил, что тот был абсолютно сух, а над головой плыла в воздухе тонкая, но довольно-таки широкая серебристая пластина, с краев которой стекали последние капли дождя.

Автобус уехал, оставив их только вдвоем.

— So, we are here, — улыбнулся Антон, — United Kingdom, welcome, man.

Андрей кивнул.

— Переходим на английский? — уточнил он. — Don't see any reasons for that.

— Согласен, пока причин нет, — хохотнул Антон, — но ты, хотя бы, сразу язык знаешь, в отличие от большинства. Парни немного опаздывают, — добавил он, — в эту глушь добраться не так просто в подобную погоду. Далековато от цивилизации. Зато место сбора тебя не разочарует. Это старая графская усадьба, а при ней — монастырь и множество келий. Ужасно красиво и попахивает стариной…

— Я успею оценить, — перебил его Андрей, — что над твоей головой?

— Э… — Антон, похоже, не понимал сути вопроса. На какой-то миг остановив свой взгляд на Андрюхе, он внезапно начал хохотать.

— Что смешного?

— А я-то думаю, зачем ты все шесть над собой поднял, а дело вот оно в чем! — Антон хитро прищурился. — Ты прежде никогда их не трансформировал?

— А это можно? — поднял брови Андрей. — Как?

— Блин, — чемпион снова сорвался на хохот, — черт возьми, Андрюха, это ведь всего лишь проекция твоего мозга! Тебе выбирать форму. Кистями они стали только потому, что практически все начинают с идеи «длинной руки» и перемещения предметов! Эта форма — первая, возникающая подсознательно, но не единственная. Ты решаешь. Эта пластина над моей головой — всего лишь одна единственная кисть! Я убрал ее объем и направил его в площадь. Элементарно.


Еще от автора Андрей Игоревич Изюмов
Летун

Кто из нас, будучи мальчишкой, не мечтал проснуться однажды поутру и обнаружить в себе невероятные сверхчеловеческие способности? Герои фильмов, мультиков и комиксов, так или иначе, сопровождают нас на протяжении всего периода нашего становления как личности. Они, по большому счету, и формируют наше отношение к добру и злу, черному и белому, равенству, справедливости и прочим незыблемым вещам. Любой ребенок, чудом получивший суперсилу в своем юном возрасте, не сомневаясь ни секунды, направил бы ее на то, чтобы сделать мир лучше.


13-47, Клин

Война всегда поглощает вас, когда приходит внезапно. Старый мир рушится, а новый приходится отстраивать прямо в процессе сражений, на пепле и руинах, жертвуя всем, что дорого сердцу и душе, рассчитывая только на себя и твердое плечо друга, союзника, соратника в этом всеобъемлющем хаосе… Но все выглядит абсолютно иначе, если нашествие врага превращается в многолетнюю блокаду. Сменяются поколения, и новые адепты цивилизации вырастают прямо в жарком пламени войны по обе стороны баррикад. Здесь и рождаются герои, в одиночку способные переломить ход затянувшегося сражения.