Летучий голландец - [29]

На одежду свою король нашил звезды, голову покрывал высоким колпаком и прозывался поэтому Король-Звездочет. Подданные говорили о нем, что он скорее житель неба, чем земли. Это ему льстило – приятно ведь при жизни считаться небожителем! Пребывая где-то среди небес, он в юности однажды чуть не проморгал королевский престол, но все-таки успел вовремя его занять. Достоверно известно, что еще по крайней мере раз король спускался с небес на землю – тогда он женился на посетившей его королевство иноземной принцессе.

У супругов сразу обнаружилось несходство привычек – королева совершенно не интересовалась астрономией, она коллекционировала звуки и запахи. Собрание ее духов раз в год, по самым большим праздникам, бывало открыто для обнюхивания посторонними. Самым популярным был Запах Сытного Обеда, в коллекции предпоследний. На закуску же посетителям предлагался Запах Безбедной Старости. Он производил на них такое впечатление, что они выходили из дворца нетвердой походкой.

Над городом в такие праздничные дни плыла лучшая фонограмма коллекции: «Восклицания Избытка Молодости». Горожанам, которые не привыкли что-либо восклицать, очень нравилась столь экспрессивная манера выражения чувств. Во время Общеобязательных Праздников запрещались две вещи: не улыбаться и работать. Если людей заставали за тем или за другим занятием, их награждали почетным званием Рыцарь Труда и отправляли оправдывать его в каменоломни.

Однажды в самый разгар праздничных улыбок во дворец прибыл заезжий скрипач-виртуоз Пимпинелло. Он никогда и ни от кого не скрывал, что именно он – лучший в мире музыкант; наверное, поэтому многие с ним соглашались. Само собой, он играл для королевы, само собой, нюхал ее духи – она в тот день демонстрировала ему Запах Местной Культуры.

Провели скрипача и в покои Короля-Звездочета. Пимпинелло заглянул в телескоп, а поскольку у них с королем было разное зрение, увидел там лишь облачко тумана. Признаваться же, что видит по-другому и нуждается в корректировке изображения, виртуоз не стал. Вместо этого он дал королю совет еще выше устремить объектив своего телескопа и изучать наиболее отдаленные миры – не подметит ли он там что-нибудь полезное для своего народа?

С этой минуты виртуоз мог быть спокоен за свою судьбу при дворе: король обожал слово «народ» и считал себя благодетелем этого самого народа. Совет же обозревать дальние миры вообще попал в точку – король страшно не любил советчиков, убеждавших его направить телескоп вниз и пристально вглядеться в жизнь подданных. Король-Звездочет в таких случаях отвечал, что кому же, как не ему, королю, знать жизнь его подданных, да и телескоп, говорил он, имеет такую особенность, что никак не может быть обращен вниз.

Ветер в эти дни старался обходить дворец стороной. Хотя король ничего против него не имел – ветер ведь не мог пошатнуть ни телескоп, ни небесные тела, которые в него видно, для королевы малейшее дуновение могло нарушить очередную мозаику запахов и звуков, а потому ветер был объявлен во дворце злейшим врагом. Лишь Прозрачная Принцесса оставляла обычно в окне щель – и ветер прилетал к ней с тишиною лесов и серебром рек.

Принцесса Бланка дружила не только с ветром, но и с цветами, и сердце ее переполняла музыка. Не музыка виртуоза Пимпинелло, а музыка добрых глаз. Принцессе хотелось заглянуть в глаза жителям города, всем одновременно.

И вот, когда виртуоз Пимпинелло тешил обитателей дворца наиболее изощренными пассажами своей музыки, а затем и своего душноватого остроумия, принцесса сделала то, что ей было категорически запрещено: пробралась в отцовскую обсерваторию и, с трудом поворачивая тяжелые винты, все-таки обратила телескоп вниз…

Сперва она не увидела ничего. Потом поняла, что темное пятно перед ее глазами – почва, и даже на миг увидела ее мелкомуравчатую жизнь. Вот она чуть повернула винт и заметила людей – они шли по улицам города, и лица их светились не праздничными, а настоящими улыбками. Глаза же… тут Бланка вскрикнула, потому что ей наконец открылось, откуда у их страны такое странное название: у людей были сияющие, звездные глаза!

На крик прибежали испуганные придворные, телескоп был снова повернут вверх. Провинившуюся же принцессу привели к отцу.

– Что ты видела в телескоп? – заинтересованно спросил Король-Звездочет.

– Я видела будущее, – ответила Прозрачная Принцесса.

– А был ли в этом будущем я? – заволновался король.

Придворным хотелось спросить: «А я? А я?» – но они благоразумно молчали.

Прозрачная же Принцесса не умела, да и не пыталась скрывать правду.

– Я видела глаза всех жителей будущего города, – сказала она. – Твоих глаз я не видела.

– Что же, тогда жди своего будущего взаперти! – рассердился король и распорядился заточить принцессу в дальнюю башню.

Из этой ли дальней башни или откуда-то еще к Н. пришел заслуженный писательский сон.

3

На второй день слова скучны. Перечитав написанное, Н. раздумал продолжать, но потом все-таки сказал себе: нехорошо бросать начатое дело. В результате сей здравой мысли в блокноте появились следующие строки:

Я вновь прибыл в Королевство Звездных Глаз через много лет. Что сталось с принцессой, навещал ли ее в неволе друг-ветер, долго ли продлился гнев отца, мне не ведомо. Рассказывают, в недавние годы у одного актера начал расти плащ и накрыл было всю столицу этой страны, но зацепился за телебашню и порвался. После этого он был перелицован в пижаму. Есть такой фасон – пижама с карманами, полными воспоминаний, он предназначен как раз для подобных случаев.