Летучая крыса - [2]

С другой стороны, слева, жил очень древний и тощий старик, которого мои родители называли Герке. У Герке во дворе в деревянной конуре сидела на цепи дворняга по кличке Чапа, конура располагалась недалеко от нашего забора, и после обеда я частенько кидала Чапе кости. Мы с ней дружили, во всяком случае, мне так тогда казалось. Кормил ли её когда хозяин, не приложу ума — Герке я ни разу не видела за пределами его дома. Возможно, он не только собаку не кормил но и сам ничего не ел. За многие годы он ни разу не встретился мне на улице, даже в единственном в нашей части посёлка магазине он не бывал. Его тощий морщинистый профиль виднелся каждый вечер в окне, Герке сидел за столом и что-то писал. Мне он казался самым настоящим Дон Кихотом, столь древним, что дожил до наших дней со времён Сервантеса.

А позади жил полковник. Его никогда не было видно и слышно за забором, но отец с ним враждовал. Полковник пытался у нас оттяпать полосу участка шириной в полметра, а отец не отдал. И глухой забор на всё время моего детства и юности закрыл участок соседа.

Хоть я никогда полковника и не видела, мне казалось, что это маленький и лысый человек. Наверное, потому, что отец всегда говорил, что маленькие и лысые — обязательно злые. Сам он был, разумеется, большой и косматый.

И вот Марина смотрит в ту сторону, на забор, за которым, как мне казалось, нет никакой жизни, и с ненавистью цедит:

— Ах, они сволочи!

— Кто сволочи? — наивно интересуюсь я.

— Подожди минутку, — говорит Марина и торопливым шагом уходит в дом. Через минуту она возвращается с надетой на руку большой холщовой рукавицей. Марина берёт крысу за хвост и начинает её раскручивать…

Это сейчас Марина весит полтора центнера, а когда мне было шесть лет, она была худенькой стройной девушкой, которая каждое утро крутила на поясе хулахуп. Ей вообще нравилось вертеть всё подряд. Например, когда мы ходили на колонку, она показывала мне фокус — крутила наполненное водой ведро колесом, и вода не выплёскивалась. О законах физики я тогда не слышала, и это мне казалось настоящим чудом, из тех, что показывают в цирке.

Вероятно, дохлых крыс Марина боялась меньше, чем живых мышей. Она раскручивала крысу за хвост, как будто та была ведром с водой, а потом неожиданно отпустила её, и крыса улетела на участок к полковнику.

Я была ошеломлена и испугана:

— Зачем ты её туда бросила?

— Они нам первые её кинули! — уверенно сказала Марина и, размахивая рукой в холщовой рукавице, ушла в дом.

Через пару часов дохлая крыса снова обнаружилась в серединке нашего лесочка, совсем рядом от того места, где она лежала в первый раз. Я снова позвала Марину и, когда она принесла рукавицу, мне было уже не так страшно, как сначала. Когда сестра вновь взяла крысу за хвост и начала её залихвастски раскручивать, я отошла на пару шагов и стала её подбадривать:

— Ровнее, хорошо, целься точнее…

Крыса с оскаленной мордой полетела к полковнику. Я представила себе маленького лысого человечка, стоящего посреди двора, к ногам которого падает крыса.

— Марин, а зачем ты так далеко кидаешь? — спросила я. — Если бы у самого забора, он бы и не увидел.

— А пусть видят, — гордо встряхнув головой, произнесла сестра. — Они первые начали! — и она снова ушла в дом. Правда, рукавицу уносить не стала, а повесила её на берёзовый сук.

Погода стояла замечательная, и мне хотелось гулять, но я пошла вслед за сестрой. Мне просто вдруг стало очень не по себе от мысли, что в любой момент может прилететь крыса и упасть мне на голову. До вечера я просидела дома, а после ужина вышла во двор, обыскала каждый куст нашего лесочка, обошла вокруг каждое дерево, но было очевидно, что крыса сюда больше не прилетала. Чтобы успокоить свои возбуждённые нервишки, я отправилась на клубничную грядку потаскать втихомолку ягоды. И вот там, в междурядье, меня ждала страшная оскаленная морда.

— Отойди подальше, — сказала Марина, раскручивая крысу в третий раз — Я им сейчас залеплю прямо в дом. Только бы хвост не оторвался.

Крыса отправилась к полковнику гораздо быстрее, чем в первые разы, но не долетела до его участка, а упала на ёлку и повисла на ней, на высоте трёх метров, как новогодняя игрушка. Мёртвый глаз озлобленно таращился на меня и Марину. Сестра чертыхнулась и пошла за лестницей. Сняв крысу с ёлки, она сказала, что ей надоело воевать с полковником. Она подошла к забору в том месте, где у полковника стоял гараж, и перекинула крысу через изгородь.

— Здесь он её не увидит, — пояснила она мне. — Но зато крыса останется у него!

Торжественно, с видом победителей, мы прошествовали к себе домой.

Ночью мне снилась летучая крыса. Она преследовала меня повсюду, и мне было от неё не убежать. Я кричала во сне и плакала, но никто не понял, в чём дело.

С той поры каждый раз, как я вижу крысу, мне кажется, что это одна из родственниц той, несчастной дохлой зверюжины, которой пришлось так нелегко после смерти. И я всегда опасаюсь того, что они могут мне отомстить.

14–15 марта 2012