Летос - [9]

Фокусник вздохнул и, понимая, что проще отдать проклятую находку, чем лечить сломанные ребра и ноги, смиренно произнес:

— В таком случае я и мой товарищ приносим свои извинения за это недопонимание. Мы не хотели оскорбить вас. И просим принять статуэтку в качестве дара.

— О, это очень любезной с твоей стороны, — с нехорошей усмешкой протянул господин Эрбет. — Подарить мне то, что и без того принадлежит мне.

— Чего вы хотите, милорд? — хмурясь, спросил Тэо. — Компенсации?

— Вот! — обрадовался благородный. — Вот что я хотел услышать! Ты сообразительный малый, циркач. Компенсация. Это хоть как-то исправит ситуацию, из-за которой я по вашей милости пропустил чудесную пьянку. И получу я ее… вот прямо сейчас.

Он указал пальцем на Хенрина.

Тэо пропустил удар, вздрогнул, когда на его щеку попали горячие капли крови, а затем, взревев, попытался вскочить. Но не тут-то было. Сразу двое слуг, тяжелых, массивных, словно медведи, повисли у него на плечах, прижали к табурету, зафиксировали руки.

Акробат боролся, напрягая мышцы, одновременно с обоими, каждый из которых был тяжелее его, справиться не смог. Ему оставалось лишь рычать от ярости и отчаяния, точно загнанному в ловушку зверю, видя мерзкую ухмылочку благородного ублюдка, сидевшего напротив.

Он сражался до тех пор, пока кровавая пелена не растеклась перед глазами и стало понятно, что сопротивляться не имеет смысла.

Наконец его отпустили, но он чувствовал, мордовороты стоят за спиной, намереваясь вновь скрутить, если он позволит себе хоть один резкий жест.

— Может, вина? — участливо поинтересовался господин Эрбет. — А то ты как-то побледнел.

— Благодарю, — хрипло произнес Тэо, чтобы потянуть время.

Хлопнула пробка, лысый слуга сперва налил хозяину, затем пленнику. Тэо смотрел, как темная алая жидкость льется в бокал. Уж чего-чего, а пить ему сейчас совершенно не хотелось.

Страшный удар шипастой дубинки проломил череп Хенрину, и теперь фокусник, навалившись на стол, заливал его кровью. Лужа из-под головы мертвого растекалась все больше, уже коснувшись основания статуэтки.

Господин Эрбет пригубил напиток, вытер уголки губ платком, небрежным жестом указал на труп:

— Он явно думал, что я расстанусь с вами просто так. А все совсем непросто, артист. Отпускать людей, которые украли у тебя, — проявление слабости. А человек моего положения не может себе позволить быть слабым. Сразу теряешь уважение.

— Тогда почему вы не убьете меня?

— А ты так спешишь на ту сторону? — поднял тот едва видимые брови и, не дождавшись ответа, победно улыбнулся. — Так я и думал. Знаю такую породу людей, как ты. По глазам видно, что хочешь жить.

Он подвинул статуэтку к себе, не обращая внимания на кровавый след, оставшийся на столе. Протянул руку, в которую слуга вложил сверток, развернул его, и Тэо увидел, что это голова, отлитая из того же металла, что и его находка.

— Я обнаружил ее в том же карьере. Больше десяти лет назад. — Эрбет осторожно пристроил свою часть сокровища к шее, раздался глухой стук, словно камень ударился о камень.

— Хм… — Прищурившись, благородный господин осмотрел восстановленную статуэтку. — Удивительно. Даже трещины не осталось. Держится, словно ее заново отлили.

Он попытался разъединить собранное, напряг руки, но у него ничего не получилось.

Тэо впервые видел Арилу такой. Он привык, что лицо девушки всегда скрыто полумаской. Здесь же она приветливо улыбалась, словно встретила старого друга, и акробат невольно отметил, насколько красивой ее делает улыбка. Ради такой, пожалуй, можно было пробежать над пропастью, уничтожить Грим-ар-дэн, северный оплот шауттов, а затем развязать Войну Гнева.

— Прекрасна, не так ли? Но не хватает одного нюанса. Именно из-за этого ты все еще жив. Оправдай мои надежды, артист. Скажи, что я ищу?

— Маску.

— Обожаю не ошибаться в людях. Каноническое изображение Арилы — девушка в маске. Как каноническое изображение Скованного — мужчина в плаще, из-под которого виднеется оборванная цепь. Тиона никто не может представить без веера, Нейси без меча, Гвинта без крысы, Лавьенду без зеркала и так далее. Можно перечислить хоть всех великих волшебников. У них есть символы. А символ Арилы — маска. Так ее изображали наши предки, так рисуют, отливают и лепят до сих пор. Понимаешь ли, циркач, по легенде, никто не должен видеть ее лицо. Чтобы она не могла искусить, как искусила Тиона. Я же считаю, что у первого скульптора не хватило фантазии изобразить Арилу и он попросту спрятал ее лицо за маской. Все остальные лишь глупо повторяли за ним.

Тэо было все равно, что считает этот человек, к тому же Арила не искушала своего мужа, но он кивнул, соглашаясь с такой версией.

— По маске всегда можно определить мастера и год, когда создали работу.

Тэо прекрасно знал и это.

— Без такой важной детали Арила не представляет для меня интереса. Поэтому твоя жизнь зависит от правильного ответа на простой вопрос — куда вы дели недостающую деталь?

Акробат облизал языком пересохшие губы и сказал осторожно, словно ступая по тонкому льду:

— Мы нашли лишь тело, милорд.

Господин Эрбет нахмурился:

— Тело? Боюсь, я ошибся. Твое желание жить не так уж и сильно. Завтра в сточной канаве найдут не один, а два трупа!