— Круто, — признал Стёпка. — А разве… А мне вот Серафиан говорил, что за каждое заклинание чародею приходится платить своей жизнью. Получается, что пару раз вот так пальнул в стену, и жизнь себе на сколько-то дней укоротил? Так ведь и до старости не дотянешь.
— Он тебе правду сказал, да не всю, — засмеялся Алексидор, отогревая дыханием замерзшие пальцы. — Ежели без ума свою силу расходовать, то так оно и получится. Да только ведь чародеи и маги не лыком шиты, они тоже жить хотят. И у каждого либо заклинания припасены, либо умения сокровенные, дабы силу не из своей души черпать, а из растворённой вокруг магической субстанции. Не каждому это дано, потому и магом не каждый сделаться способен. Талант на это надобен, дар свыше, — он осушил остывшую пиалу и вновь наполнил её до краёв, привычно щёлкнув пальцами. Стёпка незаметно под столом повторил этот простой жест. Наполнить свою пиалу он, конечно, не надеялся, просто ему страшно хотелось освоить какое-нибудь, пусть даже самое простенькое заклинание.
Алексидор тем временем увлечённо продолжал:
— Субстанцию эту увидеть и почувствовать любой может, особливо, когда рядом сильное преобразование опытный маг творит. Вот смотри внимательнее на меня…
Он прикрыл глаза и выставил перед собой обе руки ладонями наружу. Стёпка прищурился. Вокруг мага в воздухе замерцало слабое сияние, похожее на электрические искорки. И запахло магией, точно так же, как у Серафиана, когда тот собирался незаконного демона Истинным Пламенем прижигать.
Искорки закружились в причудливом хороводе, Алексидор повернул ладони кверху; Стёпку осторожно толкнуло в грудь, взъерошило волосы, кончики пальцев щекотно зазудели, кто-то невидимый попытался заглянуть в его голову, толкнулся с разбега, отскочил, толкнулся вновь — и разлетелся на тысячи мелких брызг, страшно закричав от боли… Стёпка помотал головой и проморгался. Отголосок ужасного беззвучного вопля, казалось, ещё метался по комнате. Лохматые обрывки магии неторопливо растворялись в воздухе. Алексидор опустил руки и с улыбкой посмотрел на демона.
— Понравилось? — спросил он. — Видел магическую ткань сущего?
— Видел, — сказал Стёпка. — Вот бы и мне так научиться.
Алексидор засмеялся:
— На что тебе, Степан, магия, коли ты и без того — демон?
— Ну, не знаю, — Стёпка пожал плечами. — Просто… Хочется мне. Интересно же так вот колдовать.
— Колдуют малоумы деревенские. А мы здесь высокой наукой занимаемся. Магические преобразования творим! — Алексидор назидательно воздел палец, видимо, кого-то передразнивая, и тут же сам расхохотался. — Не хочется тебя огорчать, Степан, но едва ли ты к магии способен. Потому как, если бы была в тебе хоть толика малая магического умения, не смог бы тебя никто под наше небо призвать. Неотменяемое установление мироустройства, не знаю, понятно ли тебе.
— Понятно, — вздохнул Стёпка. Расставаться с мечтой ужасно не хотелось. Он с сожалением покосился на дверь. Беседовать с магом было интересно, однако, как говорится, пора и честь знать. Тем более, что Ванькино спасение никто не отменял, и отправляться к элль-фингам всё равно придётся.
— Уходишь? — Алексидор, похоже, решил, что демон слишком сильно огорчился.
— Мне пора, — сказал Стёпка. — Я бы ещё у вас посидел, но надо идти. Меня уже, наверное, потеряли.
Поднимаясь со стула, он случайно задел локтем книжную стопку. Верхняя книга тяжело шлёпнула кожаным переплётом по столу и нехотя, словно против воли, распахнулась примерно посередине. Стёпка, уже подхвативший было книгу, в приятном удивлении уставился на рисунок. Иллюстрации в книге оказались движущимися. На щедро украшенной золотыми узорами странице похожий на чрезвычайно лохматого медведя зверь рыл землю передними лапами и беззвучно скалил впечатляющие острые клыки.
— Интересно? — с едва заметной усмешкой поинтересовался Алексидор. Наверное, думал, что для демона ожившие картинки — это нечто невиданное.
— Кто это? — спросил Стёпка, не обратив внимания на ироничный тон мага. — У нас такие не водятся. На медведя немного похож.
— Демон, разумеется, — пояснил Алексидор. — В этом иллюминированном манускрипте содержатся описания доступных демонических существ и заклинания, с помощью которых их можно вызвать.
Зверь неутомимо рвал когтями едва обозначенную несколькими штрихами землю, время от времени останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Нарисован он был тщательно, но на Стёпкин взгляд чересчур примитивно, почти так же, как на старинных гравюрах рисовали рыцарей и разных зверей — с большими головами, огромными глазами и непропорционально маленьким телом. Зато эта картинка двигалась. Почти как на экране компьютера. Стёпка опасливо тронул страницу, проверяя, не защищен ли манускрипт магией. Оказалось — не защищён. Прочитать замысловатые комментарии под рисунком не удалось, буквы были знакомые, но слова из них складывались совершенно непонятные, да ещё и написаны они были в сплошную строку без знаков препинания. Хорошенько рассмотрев лохматого медведя, он принялся листать книгу. Демонов в манускрипте оказалось много и они все были очень разные. И огненные ежи, и змеи с крыльями, и люди, не похожие на людей, и чудовища, которые, наоборот, на людей были очень похожи. Некоторые стояли без движения, некоторые бежали, а один демон, похожий на щетинистую гусеницу, превращался сначала в куколку, затем в страшноватую бабочку, и вновь становился гусеницей. И так раз за разом. Увлечённый Степан не видел, что за его спиной Алексидор вопросительно указывает на него сидящему у стены магу, а тот в ответ утвердительно кивает, что, мол, всё идёт по плану, и направляет на ничего не подозревающего демона какой-то весьма подозрительного вида амулет, и беззвучно шевелит губами, проговаривая заклинание.
