— Слушай ты, неумытый!.. — вскипел Ванька, но Степан удержал его:
— Погоди, Ванес! Знаешь, Смакла, ты, наверное, в самом деле ошибся. Мы не демоны и мы тебе ничего…
— Ах, так! — вскричал Смакла, не дослушав. — Упрямитесь! Своевольничаете! «А ежели демон строптивость выкажет…» Вот я вас сейчас тремя спете… сметенями принужения!
— Ну, валяй, валяй, — разрешил Стёпка. Он почему-то не боялся ни трёх, ни тридцати трёх Смаклиных «сметеней».
— Первая спетень! — торжествующе провозгласил гоблин, тыча растопыренными пальцами левой руки то в Стёпкину сторону, то в Ванькину. — Принужение страхом! Ширварас-с-са! — и он сделал рукой такое движение, словно свернул голову цыплёнку.
— Ой, страшно! — притворно взвизгнул Ванька тоненьким голоском. — Ой, боюся!
— … юся! — повторило короткое комнатное эхо.
И больше ничего не произошло.
— Вторая спетень! — не растерялся Смакла. — Принужение болью! Замбрамар-р-р-ра!
Он вложил в это заклинание столько решимости, сколько смог в себе обнаружить и даже ещё чуть-чуть больше. И рукой двинул гораздо решительнее, уже не цыплёнку голову отрывая, а по меньшей мере гусю. Только это не помогло. Принужение не сработало.
— Всё? — ехидно поинтересовался Ванька. — Может, ещё разок попробуешь для верности.
— Третья спетень принужения! — провозгласил Смакла страшным голосом, едва удерживаясь при этом от слёз. — Принужение огнём! Фарахарафарайр-р-р-ра!
Подвернись в этот момент под руки мамонт, лишился бы бедный зверь не только хобота, но и ушей, с таким отчаянием изобразил Смакла магический жест.
Свечи дружно мигнули. Минута, растянувшаяся для младшего слуги чуть ли не на час, прошла в дружном напряжённом молчании. Свечи помедлили и робко мигнули ещё раз.
И всё.
Мальчишки смотрели на Смаклу и улыбались. Всё-таки здорово, что не придётся строить хутора и добывать неизвестно откуда золото. Есть всё-таки на белом свете справедливость. Даже если этот мир магический и, возможно, не совсем белый. У Смаклы дрожали губы. Поняв, что больше ждать нечего, он рухнул на колени.
— Пощадите! Ничего мне не надобно! Ошибся я! Горе мне, бестолковому, горе!
— Вот это другой разговор! — обрадовался Ванька. — А то раскомандовался тут! Нашёл себе… гастарбайтеров!
— Не губите! — надрывался Смакла. — Всё отдам!
— Ладно, хватит вопить! — поморщился Стёпка. Голос у перепуганного гоблина был на редкость противный.
— О милости нижайше молю!
— Успокойся, ничего мы тебе… Закрой рот, я сказал!
Смакла замолк.
— Отвечай, несчастный, куда мы попали?
— Из-за тебя, между прочим, — добавил Ванька.
— К-к-нам, о ваши демонические велико… высоча… всемогу… владетельства.
— Куда к вам? Как оно называется?
— З-замок Летописный, о ваши… с-ства.
— А замок где?
— З-з-здеся, — Смакла опять затрясся.
— Мы и сами видим, что здеся! — рассердился Стёпка. — Ты почему такой непонятливый? Где он стоит? В каком месте?
— Н-на горе стоит.
— Щас как дам тебе по шее, — пригрозил Ванька. — Так у меня с этой горы и покатишься кувырком. Гора в каком месте стоит, тебя спрашивают! Только не говори, что здеся!
— В Т-таёжном улусе стоит.
— Это у вас страна так называется?
— Нет, это улус так прозывается.
— А улус где расположен.
— Здеся, — чуть не плача прошептал Смакла.
— У вас все здеся такие тупые или только ты один? — Ванька хлопнул себя по бокам. — Ну, ладно. Какие ещё у вас есть улусы?
— Всякие есть. Северных вурдалаков есть. Тролличьи, Повесье… Упыреллы ещё Большие и Махонькие.
— А гоблины у вас где живут? — поинтересовался Стёпка.
— Всюду живут, — в голосе Смаклы прозвучало что-то вроде гордости за своих сородичей. Вот, мол, какие мы многочисленные!
— Ну да! — обрадовался Стёпка. — Ты ведь тоже гоблин!
Смакла часто закивал:
— Гоблин я, гоблин, ваша правда.
— Не похож ты на гоблина, — уверенно заявил Ванька. — Гоблины, они, знаешь, какие! Ого!
— Я ещё вовсе молодой гоблин. Не убивайте меня, господа демоны! Пощадите мою невинную душу! Отпустите с миром!
— Опять за своё! Не собираемся мы тебя щади… э-э-э, убивать. Что мы, изверги какие! Мы поговорить хотим.
— Эй! — вдруг запоздало удивился Ванька. — А откуда ты наш язык знаешь? Ты же по-русски говоришь!
— Я «поруски» не знаю. Это вы по-нашенскому лопочите.
— Сам ты лопочешь! — оскорбился Ванес. — А мы говорим, понятно тебе! Отвечай, когда тебя спрашивают!
— Да ну, Ванес, это же просто, — пояснил начитанный Стёпка. — Так почти всегда бывает, когда кто-нибудь оказывается в магическом мире. Наверное, авторам просто скучно описывать, как главный герой никого не понимает и долго учит чужой язык. А мы же с тобой, вроде как, в книжный мир попали, в придуманный.
— Повезло нам, выходит, — обрадовался Ванька. — А то пришлось бы ещё здесь иностранный язык изучать. Мне инглиш в школе во как надоел!
— Ду ю спик гоблинш? — тут же скаламбурил Стёпка. Он вдруг вспомнил про книгу, из-за которой всё произошло. — Слушай, Ванька, а куда ты книгу дел? Она же, получается, волшебная.
— Я её там оставил, у тебя дома. От страха выронил, когда ты меня душить начал.
Стёпка подумал и решил, что это хорошо:
— Там она целее будет. Только бы Колька её никому не отдал, пока мы здесь. Интересно будет потом почитать… Смакла, а как ваш язык называется?
