Летописец - [8]
Цуц-йорд тем временем рубил топором по шее варана и сокрушался, что огненный шар взорвался внутри челюсти, повредив внешний вид монстра. Наконец голова отделилась от тела ящера, и рыжий детина подошел ко мне и начал о чем-то говорить. Я продолжал сжимать посох жреца и с удивлением констатировал, что если сосредоточиться, то можно понять, что хочет Цуц-йорд. Оказывается, он просит продать ему голову варана, чтобы он мог повесить ее в доме дяди. Я усмехнулся, так как по понятиям викингов трофей принадлежит мне. Ведь именно мой огненный шар убил монстра. Вполне возможно разделение добычи у этого народа происходит аналогичным способом. Кто знает?
Все-таки мне несказанно повезло, что после взрыва язык оторвался и огромная тварь, катаясь в агонии, не раздавила мага, притянув к себе поближе. Мяса в варане, учитывая размеры, превышающие слона, должно быть много, как минимум несколько тонн. Один знакомый моего приятеля угодил под перевернувшиеся «жигули», так ему тазовые кости и ребра в труху размолотило. А тут вес раз в пять больше.
Цуц-йорд замер, ожидая ответа и осознав, что я слишком долго размышляю, напомнил о себе фразой:
— Колдун Костóнтис, — далее последовали слова, смысл которых остался загадкой, так как я не успел сосредоточиться, обдумывая возникшую мысль: откуда он знает имя мага? Я, вроде не представлялся. Хотя, если вспомнить момент нападения, то я мысленно пытался достучаться до сознания Костóнтиса. Вполне возможно что в какой-то момент я начал управлять телом и произнес это имя вслух, когда пытался докричаться до его сознания и побудить к защите от монстра. Тогда понятно, откуда он знает, как звали мага.
Сфокусировав взгляд на Цуц-йорде, я кивнул и махнул рукой. Я так и не понял, почему десяток воинов стесняется отнять трофей силой? Боятся связываться с колдуном? Неужели их так впечатлил огненный шар? Тут что, никто магией не воюет? Там где жил маг, лэра Альта устроила целую битву, да и сам Костóнтис рассказывал, как в молодости участвовал в боях волшебников. Хотя если сейчас сконцентрироваться, то можно осознать, что магической энергии на полянке почти нет. Получается, что это другая планета и теперь Костóнтиса можно назвать попаданцем. А как же я? Что будет со мной? Почему я не могу проснуться в собственной постели? Неужели я тут застрял? Надо что-то делать. Хотя бы просто осмотреться.
Я сосредоточился, как это делал сам Костóнтис, и у меня получилось увидеть ауры викингов-ваннов. Видимо смотреть в энергетическом спектре маг умел рефлекторно. Воины были какими-то одноцветными, и лишь конунг и его рыжий племянник светились ярче остальных. Так же я заметил тонкий ручеек энергии, бьющий из земли как раз в центре поляны. За пределами каменного круга аналогичных магических источников не наблюдалось. Это подтверждало мою гипотезу о попадании на другую планету. Там было тепло, а тут холодно. В башне маг мог зачерпнуть силу из окружающего пространства почти мгновенно, а здесь есть только тонкий ручеек энергии. Что же получается, тут нет силы? Как же тогда Костóнтис будет насылать огненные стрелы? Был маг да весь вышел? И что теперь делать? Если ванны узнают, что я лишен возможности колдовать, они меня с потрохами сожрут. Разве один ослабленный битвой мужчина сможет победить десять прирожденных убийц? Думаю, нет. К тому же у меня и кинжала нет, а воины увешаны мечами и топорами. И чего они ждут? Или им понятия чести не позволяют напасть на того, кто спас их от верной гибели?
Я осмотрелся и увидел за пределами каменного круга три изломанных тела. Вот любопытно, а разве варан не заглатывал добычу, притянув воинов языком к пасти? Откуда тогда разбитые вдребезги щиты? Хотя, если эта ящерка махала длинным хвостиком, толщиной с два туловища человека, тогда да. Тогда и переломы конечностей, и полеты на десятки метров могли происходить. Но вот интересно: варан попытался проглотить Аль-йорда, потому что у конунга более насыщенная аура или ящер питал к нему личную неприязнь? И ведь что получается, как только на полянке появился Костóнтис, монстр сразу переключился на мага. Отсюда следует вывод: варан любит полакомиться потенциальными и настоящими волшебниками. Учтем. Хотя приятного мало стать добычей для такого чешуйчатого монстра. Мало мне трудностей с викингами, так другая проблема нарисовалась. Будем надеяться, что таких варанов тут немного, а то я запарюсь отбиваться от их длинных и сильных языков.
— Колдун Костóнтис, — снова обратился ко мне Цуц-йорд. Он указывал на раны конунга, и я приблизительно понял, чего хочет рыжий детина. Вероятнее всего он просит излечить дядю. Аль-йорд сам не горел желанием подпускать чужака к себе и, сделав милостивый жест, указал на троих изломанных воинов, мотивируя тем, что они больше нуждаются в помощи. Я присмотрелся к телам и заметил, что они до сих пор живы. Вот ведь крепкие ребята. Если бы меня с размаха приложили таким хвостом, да к тому же ударили о ствол дерева, я бы точно скончался на месте, а эти ничего так, пока шевелятся. В принципе лично я им ничего не должен и лечить раненных не обязан. Но, чем больше простых людей будут мне благодарны, тем выше мои шансы на выживание в этом мире. Это правители, такие как конунг Аль-йорд могут себе позволить забыть добрые дела, а простые воины обычно честны.
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.