Летопись - [3]

Василиса, однако, не падала духом. В двух огромных чанах, стоявших в горнице, спело приворотное зелье. Дворовые девки разливали его по штофам, а ключница щедро шлепала на этикетки печать - "скидка 30% за счет казны". Бутылки везли в кружало. Но надежда у Василисы на это зелье была слабая и, послушавшись совета своей бабки Ярославны, она отправилась в лес волхвовать. Раздевшись в глухой чащобе на нет, она уселась на пень и принялась ждать полуночи, которая не заставила себя ждать. Тут Василиса и принялась выколдовывать себе жениха.

! Из протокола общего собрания сотрудников отдела технического обеспечения НИИ ПиВО. Повестка дня:

Персональное дело к.т.н. П.П.Гарина.

Разное.

- Товарищи, да вы поймите меня!.. Списанный пулемет был, тем более учебный. Материально я возмещу, конечно. Да и вообще, товарищи, один пулемет истории не делает!..

! Залитый лунным светом, трактир сочно темнел на фоне светлой столбовой дороги, по которой можно было идти и идти, восхищаясь дивным очарованием ночи, идти, пока не наткнешься на лихих крестовых людей и не отдашь им все, что имеешь!

Богатыри с треском выбирались из бурелома на тракт. Перепетуй нес под мышкой обессилевшего Аввакушку. Инок стенал под тяжкой рукой богатыря и изредка пытался дышать.

- Будя тебе! Скоро уж, - сказал Перепетуй.

- Живей, голубцы! - скомандовал Муромец.

- Ежели они там сейчас будут спать, я им ходилки пооткручиваю, мрачно пообещал Никитич. Алеша замолотил в дверь. Послышались шаги, и ясный чистый голос корчмаря Исаака Равеля произнес:

- Вы не знаете, что это такое, что к другим людям ходят, когда им надо, а к Равелю так надо дождаться, пока Равель заснет? Что вы стучите, думаете, у Равеля без вас мало чем заняться? Идите домой и идите спать!

Никитич люто сопнул и выдавил дверь. Равель заметался. Когда все расселись, Перепетуй грохнул кулаком по столу. Равель поспешно выставлял на стол позавчерашние кислые щи и прокисшую кашу, хваля себя за предусмотрительность и рачительность. Вслед за кашей на столе появились бутылки.

- Ешьте, господа рыцари, все свеженькое, как специально для вас берег, - лебезил Равель. - Чтоб вы делали без Исаака? И водка у старого Исаака с тридцатипроцентной скидкой. Да! Я же знаю, что вы не обидите Исаака!

Перепетуй прожевал капустный лист, сплюнул на пол таракана и веско сказал:

- В кредит!

- Наливай! - закричал Алеша. Инок облизнулся. Добрыня сглотнул комок. Муромец налил. Алеша захихикал. Перепетуй рыгнул и сказал:

- Ну, будем здоровы, - и поднял чарку.

Старый Исаак осторожно сложил в кармане фигу.

Запасы Равеля подходили к концу. Сытый Муромец добродушно ковырял пальцем в глазу у Поповича, который, сидя нагишом на стуле, блевал во все стороны, как бахчисарайский фонтан в свои лучшие времена. Обалдевший Добрыня от нечего делать душил истошно вопившего Исаака.

- Прекрати, голова болит, - недовольно сказал Перепетуй.

- Ща, Петя, ща кончится, - промычал Добрыня. Равель кончился. - Ну во, всего и делов-то, - удовлетворенно сказал Добрыня и отрубился.

Аввакушка искал дверь. Ему хотелось до ветру. Он почувствовал, что исподнее уже надо менять. Инок зажмурил глаза и ринулся напролом. Пулей вылетев из кружала, он забежал за угол и расслабился. Тепло ползло по ногам, и монах понял, что надо было снять штаны.

- Ай-яй-яй, Аввакум, - послышался насмешливый голос, - а еще святой. Скотина ты мерзопакостная!

Аввакушка испуганно обернулся на голос. За спиной стоял черт. Аввакушка заверещал и бросился к своим, по дороге мочась от страха. Ворвавшись в кружало, он отчаянно завопил:

- Нечистыя, нечистыя тута!

В кружало, звонко цокая копытами, с достоинством входил черт. Алеша неуверенно забормотал:

- Нечистые, нечистые! А что нам нечистые!.. Подумаешь, нечистые! Правда, Илюша?

Черт присел на корточки перед Равелем и стал щупать пульс.

- Будет жить! у нас, - задумчиво произнес черт и, обернувшись к богатырям, солидно сказал:

- Господа, попрошу сохранять спокойствие. Сейчас за ним придут. Это уже наше.

Опомнившийся Перепетуй запустил в черта пустой бутылкой.

- Наших бьют! - завопил сразу потерявший солидность черт, отскакивая в угол. В двери и окна полезла нечистая сила. В трубе загудело. Алеша нервно искал заветную подкову. Хряк, наматывая хвосты на руку, шмякал чертей об угол. Илья отломил ножку у табуретки и, верный своей тактике, напал с тыла.

Чертей прибывало. Сонный Добрыня отвернулся к стене и пустил слюну. Два черта сноровисто снимали с полуживого Аввакушки золотой крест. Алешу укусили.

- Свой я! Нехрещеный я! - не помня себя завизжал тот. Черти в замешательстве приостановились. Алеша, воспользовавшись паузой, упал на колени и широко во все стороны перекрестил воздух:

- Вот вам крест святой! Ага!

Испуганный вопль пронесся над толпой. Нечистые ринулись вон из кружала, волоча за ноги тело Исаака Равеля. В трубе ворочался застрявший черт. Перепетуй подскочил, вытащил его оттуда за хвост и для порядка шмякнул о стену. С грохотом упал портрет Равеля в полный рост. Пришибленный черт трясся и вонял серой. Перепетуй хозяйственно сунул его в мешок:

- Пригодится!