Летом сорок первого - [53]

– Не стреляйте! – крикнул второй. – Нас трое!

– Товарищ лейтенант! Лейтенант Закомолдин! – подал голос третий. – Это я, посыльный штаба ефрейтор Силиков? Силиков я!

Силикова знал не только Закомолдин, но и другие пограничники. Он входил в состав лучших спортсменов погранотряда, хорошо плавал и бегал, особенно на четыреста метров. На окружных соревнованиях неизменно входил в группу финалистов.

– Вася, ты? – вперед вышел сержант Неклюдов, хорошо знавший ефрейтора.

– Я, Петя! – обрадовано произнес Силиков и кинулся обнимать сержанта. – Здорово! Живой! Мы-то вас поначалу за немчуру приняли. Чуть гранату было под танк не пульнули, да разговор ваш русский услыхали. Лейтенанта Закомолдина я сразу узнал! Свои выходит, хотя и на немецком танке.

– Трофей! – с гордостью произнес Иван Коршин, пожимая руку посыльному штаба. – А меня чуть продырявило. И еще Семена Сагетеляна. А где наши?

Троих пограничников окружили. Посыпались вопросы. Увидев Закомолдина, ефрейтор вытянулся и взял под козырек:

– Товарищ лейтенант, разрешите доложить! – голос его звучал радостно и звонко. —Ефрейтор Силиков, рядовой Чернов и артиллерист Вакулин прибыли к вам! – И тут же добавил: – Мы-то вас считали того... ну, геройски погибшими. Всю группу! Вы ж оставались прикрывать, когда мы на прорыв пошли.

– Батя живой? – спросил Закомолдин.

– Был жив до вчерашнего боя, – ответил Силиков, – а сейчас не знаю, где майор Курзанов и что с ним.

Силиков рассказал, как тогда они успешно вырвались из окружения и все эти дни шли на восток, по пути делая засады на дорогах, подорвали один танк, ухлопали три грузовых машины, в кузовах которых находились вражеские солдаты, и одну штабную легковушку с офицерами. Майор Курзанов часто вспоминал лейтенанта Закомолдина, а когда в руки попали штабные документы, очень сожалел, что того не было рядом, чтобы разобраться в тех штабных бумагах.

– А вчера днем нас выследили самолетом, – продолжал рассказ Силиков, – повис, стервец, над лесом в небе, прямо над нами. Мы открыли по нему пальбу, да сбить не удалось. А потом и началось. Налетели «юнкерсы», стали бомбить. Подкатили на грузовиках солдаты и пошли цепями прочесывать лес. Отряд собрался в кулак, и майор Курзанов сам повел бойцов на прорыв. Да неудачно. Сначала вроде бы шло хорошо, прорвали вражескую цепь, одолели и шоссейку. А потом, когда добрались до железной дороги, напоролись на фрицев. Они словно бы поджидали нас там. Целый бронепоезд жахнул огнем. Тогда майор и приказал рассредоточиться и самостоятельно небольшими группами пробиваться на восток. Нас было сначала пять человек, да один подорвался на мине, а второго сразили наповал, прямо на насыпи, когда железную дорогу проскакивали.

Во время рассказа Силикова лейтенант Закомолдин вопросительно посмотрел на Неклюдова, как бы спрашивая: помнишь вчерашний самолет-разведчик? Тот понимающе кивнул. Быстрая маскировка и принятые меры предосторожности спасли их. Самолет-разведчик их не обнаружил, но случайно наткнулся на основную группу пограничников. Майор Курзанов, как теперь стало ясно, с главными силами пограничного отряда находился где-то рядом, всего в нескольких километрах от озера. А немцы искали Закомолдина и его бойцов, чтоб отплатить за разгром танкистов. Они действовали быстро. Обложили лесной массив, и весь удар пришелся на пограничный отряд. Так показалось Закомолдину. Он об этом и сказал вслух.

– А может быть, вовсе и не так, – сказал Неклюдов, – пограничники же подбили штабную машину с офицерами. Может быть, за ту легковушку и озверели немцы.

– Товарищ лейтенант, давайте отойдем в сторону на минутку, – понизив голос, произнес Силиков и многозначительно посмотрел на Закомолдина, – я должен еще что-то сказать вам важное.

Закомолдин позвал с собой Неклюдова и Шурганова. Вместе с ефрейтором они отошли от дороги, углубились в чащу.

– Это мои заместители, – представил Закомолдин ефрейтору своих спутников. – Старший сержант Петр Шургалов вырвался из Брестской крепости, а сержанта Неклюдова знаешь сам. У меня от них нет секретов.

– Понятно, – кивнул Силиков.

Он, остановившись, снял ремень и поднял гимнастерку. Под ней, поверх нательной рубахи, была намотана на тело плотная густо-вишневая ткань.

– Знамя отряда, – чуть слышно пояснил Силиков. – Майор Курзанов приказал уходить самостоятельно и спасти знамя. Вынести его к своим через линию фронта.

– А твои товарищи об этом знают? – спросил Закомолдин.

– Нет, – ответил Силиков, – знают только, что у меня важное донесение и они обязаны сопровождать и охранять меня, что бы ни случилось.

Закомолдин невольно вспомнил, как по праздничным дням, в торжественные построения личного состава пограничного отряда на плацу, при звуках духового оркестра особо отличившиеся пограничники выносили знамя. Ассистенты шли по бокам с обнаженными шашками. Весь строй держал равнение на них, на знамя. А в обычные дни оно, покрытое чехлом, покоилось в штабе и возле него, на посту номер один, неотлучно находился пограничник с заряженным карабином. И вот теперь это же самое знамя, без древка, без золоченого наконечника в виде пятиконечной звезды, тайно обмотано вокруг туловища ефрейтора Силикова.