Лето золотой раковины - [21]

– Привет следопытам!

Ромка подвел ее к знакомому забору и указал на кусты малины:

– Вон там провал. Давайте привяжем к яблоне веревку и по ней спустимся вниз.

Лешка полезла в сумку, достала веревку, оглянулась на дом Александры Прокофьевны, заметила мелькнувший в окне желтый халат и подумала, что пожар пожаром, а вредная тетка все равно сейчас к ним привяжется. И что они станут ей говорить?

Словно прочитав ее мысли, Надежда предложила:

– А давайте не будем никуда спускаться. Лучше пойдем к хозяину дома, спросим, для чего ему этот ход, и попросим разрешения туда заглянуть.

Ромка сразу же согласился, и все направились к главному поселковому пожарному. Не успели постучать, как дверь открылась сама. Видимо, хозяин собрался куда-то уходить и как раз вышел им навстречу. Увидев перед собой Лешку, мужчина поднял вверх седые брови, отчего еще резче обозначились все морщины на его продубленном лице:

– Что, до сих пор своего брата разыскиваешь?

– Нет, вот он, еще вчера нашелся, – указала на Ромку Лешка.

– Мы тут по-другому делу, – сказал Артем и в поисках поддержки оглянулся на женщину, а она приветливо улыбнулась:

– Меня зовут Надежда Николаевна, я пишу книгу, и меня интересует прошлое вашего поселка. А вчера…

– Совершенно случайно, – ввернул Ромка.

– Да-да, совершенно случайно ребята обнаружили, что у вас имеется что-то вроде подземного хода. Если не секрет, расскажите, зачем он вам нужен и сколько лет существует.

– Чего? – не понял мужчина. – Какой еще ход? Нет у меня никакого хода и никогда не было.

– Ну как же? – удивился Ромка. – Вон там, под яблоней, самое что ни на есть настоящее подземелье, и я там был. Не верите? Идемте, покажу.

Федор Игнатович, недоверчиво хмыкнув, вышел в свой сад. Ромка подвел его к малине, раздвинул ветки:

– Видите в земле дырку? А внизу подземный ход, и идет он от вашего дома.

Мужчина покачал головой:

– Странно. Я эту малину весной окучивал и ничего такого не заметил. Откуда что взялось? Разве что ливень землю размыл. А ты как туда попал?

– Так получилось, – сказал Ромка и быстро и складно поведал Федору Игнатовичу уже заученную историю про ежа и попугая. Мужчина удивился и слегка растерялся:

– Ну надо же, два года здесь живу и впервые о каких-то ходах слышу. Оказывается, не знаю, что творится на собственном участке.

Надежда тронула его за рукав:

– Давайте вместе посмотрим, что он из себя представляет.

Главный поселковый пожарный не возражал:

– Что ж, идемте, мне и самому интересно.

Они зашли в широкие сенцы, свернули налево. Федор Игнатович открыл небольшую деревянную дверь, за которой скрывалась ведущая вниз лестница. Он нащупал на стене выключатель, вспыхнул неяркий свет, и по каменным выщербленным ступенькам все спустились в небольшой, глубокий, самый обычный погреб. В одном его углу за деревянной загородкой хранились остатки старой картошки, на стеллаже поблескивали стеклянные банки. У стены напротив входа стояла тяжелая чугунная ванна.

– Так вот почему я не смог оттуда вылезти. Ванна мешала! – воскликнул Ромка и сдвинул чугунную тяжесть с места. А потом схватил стоящий рядом ломик, поддел им один из кирпичей, из которых была выложена стена, и с легкостью его вынул. За первым кирпичом последовали другие, и вскоре перед всеми открылся небольшой черный лаз.

– Милости прошу, – сказал Ромка, вспомнив почему-то про Маргариту Павловну. Она часто вот так церемонно выражалась.

Федор Игнатович посмотрел на мальчишку, как на фокусника, оглядел свою чистую светлую рубашку, махнул рукой, встал на четвереньки и первым пролез в узкий низкий проход. Сделав галантный жест, Ромка пропустил вперед себя еще и Надежду и юркнул следом. После него в темницу проникли Лешка с Венечкой, экскурсию замыкал Артем.

Подземная темень тут же сменилась ярким светом от разом вспыхнувших пяти фонариков, прихваченных с собой предусмотрительными следопытами. Ромкина темница оказалось того же размера, что и погребок пожарного, со сгнившими деревянными сводами, совершенно пустая, если не считать кучи земли, рухнувшей сверху вместе с Ромкой, и полуразвалившейся бочки со ржавыми обручами.

– Это не подземный ход, – сразу сказал Федор Игнатович. – Это старый заброшенный погреб. Вход в него засыпали, а камеру, то есть вот это помещение, – не удосужились. А так как он не кирпичный, а деревянный, то со временем доски сгнили, а дожди и сырость сделали свое дело. Если бы ты, – повернулся он к Ромке, – сюда не провалился, то вскоре здесь в любом случае образовался бы небольшой котлован.

– Погреб? Всего-то! – с огромным разочарованием протянул мальчишка и, достав из сумки самодельный металлоискатель, прошелся им по стенам и полу, но ничего не нашел, кроме старого медного пятака и нескольких пробок от бутылок.

– Придется зарыть это безобразие, не то со следующим ливнем мой дом поплывет, как корабль, – сказал пожарный и полез назад. Он отряхнул руки, но рубашка и брюки оставались в грязи. Пригласив всех в дом, Федор Игнатович скрылся за одной из дверей, откуда послышался шум воды. Вернулся он в другой одежде, заметил на столе бумажник, взял его в руки и негодующе качнул головой.