Лето второго шанса - [96]

Все мы находились поблизости от дома и ездили в город за покупками только в случае острой необходимости. Несколько часов в день отец не спал, и мы старались в это время быть с ним. Поэтому я удивилась, когда однажды во вторник, как обычно, к нам заехала Люси, предложив сходить погулять, и мама не просто согласилась отпустить меня, но и настояла на том, что мне надо проветриться.

– Хорошо, – согласилась я, хмуро глядя на маму, которая вдруг присоединилась к нам на террасе. Отец заснул часа четыре назад, следовательно, должен был вскоре проснуться, и я не хотела пропустить это время.

– Нет, пойдем, – упрашивала меня Люси. – Мне надо поговорить с тобой о личном.

Я уже готова была предложить Люси поговорить на причале или у меня в комнате, но она казалась настолько взволнованной, что я только пожала плечами.

– Отлично, – согласилась я. – Погуляем, но недолго.

– Хорошо, – быстро сказала мама, и я с удивлением посмотрела на нее, не понимая, что это ей так не терпится от меня избавиться. Но потом решила, что, может быть, она просто беспокоится, что я никуда не хожу. Уоррен по-прежнему встречался с Венди, и они иногда куда-то уходили вдвоем, а Джелси часто бывала у Норы. Может быть, потому, что Люси всегда приходила ко мне, мама беспокоилась, что я все время сижу дома.

– Пойдем, – позвала я.

Люси поднялась с места, взглянула на мою маму и так заспешила, что мне пришлось догонять ее чуть ли не бегом.

Дойдя по подъездной дорожке до улицы, Люси остановилась и покачала головой.

– Не могу поверить, что у вас все еще нет вывески, – заметила она и повернула по Причальной налево.

Я пожала плечами и последовала за ней.

– Как-то не нашлось подходящей, – оправдывалась я. – Если бы попалась, то давно повесили бы. – Я повернулась лицом к Люси, которая по-прежнему быстро шла по улице. – О чем ты хотела поговорить? Поссорились с Питтсбургом?

– Что? – удивилась Люси. – А, Питтсбург. Хм, нет.

Она так смутилась, что я вдруг поняла, что у нее на уме.

– Элиот? – спросила я.

Если он наконец признался ей в любви и теперь они оставались в закусочной с глазу на глаз, я легко могла себе представить, как это было для Люси обременительно.

– Элиот? – удивленно повторила Люси. – Нет. А что Элиот?

Я знала, что это не мое дело, но все же решила сказать.

– Он влюблен в тебя, с самого начала лета.

Люси остановилась и посмотрела на меня.

– Он сам сказал тебе об этом?

– Нет, но это совершенно очевидно. Даже Фред наверняка догадался. – Люси на мгновение задумалась, потом покачала головой и пошла дальше. – Люси! – я еле поспевала за ней.

– Ничего не выйдет, – решительно заявила она.

– Почему? – спросила я.

Элиот был не в моем вкусе, но в общем довольно привлекательный, и они с Люси прекрасно находили общий язык. А теперь, когда он научился более экономно расходовать одеколон, то стал еще симпатичнее.

– Потому, – сказала Люси, – что это Элиот. Он… – она замолчала, по-видимому, затрудняясь найти подходящее определение, и посмотрела на свой телефон. – Повернем обратно, – бодро предложила она.

Но меня было не так-то просто отвлечь.

– Серьезно, – снова начала я, – он прекрасный парень, вы чудесно ладите, он заставляет тебя смеяться. Почему нет?

– Потому, – повторила Люси, но уже не так решительно, как до этого. Я поняла, что она обдумывает мои слова.

– Я просто говорю, – продолжала я, когда мы повернули за угол перед моим домом, – что с хорошими парнями есть смысл ходить на свидания. – Я вспомнила о Генри, о том, как он был добр, и у меня защемило сердце.

– Понимаю, я не наорала на тебя так, как мне того хотелось, – призналась Люси, пристально глядя на меня. – Но я по-прежнему не могу взять в толк, почему ты бросила Генри.

– Потом расстаться было бы еще тяжелее, – наконец сказала я. – Я это ясно понимаю. И знаю, что нам обоим было бы больно. – Я спохватилась, что мы находимся напротив дома Кроссби, и зашагала прочь. Мы свернули на нашу подъездную дорожку.

– Хочешь, скажу тебе одну вещь о гимнастике? – спросила Люси, подстраиваясь под мой шаг.

– Всегда хочу, – серьезно ответила я, и Люси улыбнулась.

– Дело в том, что люди ушибаются по-настоящему сильно только когда хотят избежать боли. Вот тогда-то они и получают травмы, потому что пугаются и отступают в последнюю секунду. И себя травмируют, и других.

Все это звучало довольно логично, но только не последнее утверждение. Я нахмурилась.

– Как же они травмируют других?

– Ну, знаешь, – Люси явно растерялась, – падают на того, кто подстраховывает во время выполнения упражнений, или что-нибудь в этом роде. Дело в том…

– Понятно, – сказала я. Мы подошли к дому, я стала подниматься на крыльцо, но Люси схватила меня за руку и потянула к заднему крыльцу. – Люси, что ты…

– СЮРПРИЗ!

Я заморгала при виде открывшейся передо мной картины: вокруг стола, на котором стоял торт, на стульях с привязанными к ним шариками сидели Джелси, мама, Уоррен, Венди, Ким, Джеф, Нора, Дэви, Элиот и Фред. Даже Лиланд был здесь, и я вдруг забеспокоилась о том, кто сейчас работает на пляже. Здесь же был и отец в кресле-каталке, а рядом с ним – дедушка. Оба они улыбались мне.

– С днем рождения, дорогая, – произнесла мама, обнимая меня. – Я решила, что следует устроить его тебе второй раз, – прошептала она, и я улыбнулась, хотя была так тронута, что едва не заплакала.