Лето волков - [14]
– Ну, так отметим прощанку.
– Ой, горячие они, молодые. А мой Валерик не пишет, беда. Чего ты с корзинкой?
– Купить у тебя харчей. У меня не густо.
– Ой лихо! – взмахнула руками Кривендиха. – Все Семеренковы скупили. И яйцы, и солонинку, и сала было фунта три, хлеба спекла, тоже…
– Та куда им? Двое их теперь!
– Ото и оно! И у Тарасовны харчи скупляют. Куды им такую прорву? А? – Кривендиха перешла на шепот: – А Малясиха сдогадалась: Семеренков чертей харчами задабривает. В карьер до него нечистые ходят.
– Та шо ты? Не дай бог!
– Ще хуже дело. Малясиха рассказывала: шла за Семеренковым, а дощ прошел, песок чистый!
– И шо?
– След не от сапог. От копыт козлиных. Во как!
– Господи, помилуй, – перекрестилась Серафима.
– Ой бо! – воскликнула Кривендиха. – Вражина, загородку сломал!
Она бросилась навстречу выскочившему из сарая борову.
– А ну, пошел, Яшка, сволота, ведро желудев скормила, скоро лопнешь!
Боров, похрюкивая, повернул обратно. Хозяйка закрыла за ним сарай.
– Добре, шо Иван уезжает. Надо ль оставаться возле таких-то людей?
– Ой, лучше с чертом воевать, чем с фашистом! – ответила Серафима.
35
Попеленко, выпив и закусив, перешел на умильный тон:
– Варюся молоде́нька, а яка хозяйка! А писни спивае, ой! Всю область объездила. Он, грамоты! «Найкращей спивачке Полесся!»
– Та який уже голос? Токо грамоты! Я их при немцах прятала. Там же это… вожди!
– А, може, споешь, Варя? – промычал, глотая колбасу, ястребок.
– Спою! Токо без тебя. Я с лейтенантом хочу побеседовать, як там обстановка на фронте. Дуй до детей!
– Разумное рассуждение! За детей последнюю! – опрокинув чарку, ястребок попятился к двери, придерживая полы куртки. Вдруг гаркнул: – Щастя этому дому! – Взглянув на свадебный портрет, добавил: – Нового щастя!
36
Серафима сидела на лавочке у плетня. Девчата без Вари не пели.
– От, дежурю, – Попеленко, пошатываясь, сел на лавку. – Все ж таки офицер в селе. Шо случись, хто ответит? Попеленко!
– Шось Варюська не поет, – заметила Серафима.
– Обстановка на фронтах, важный вопрос, – пробормотал Попеленко. – Товарищ лейтенант, он же не просто… Политически! На всех фронтах!
Стоило бабке уйти, он улегся на лавке, не отпуская карабин, и захрапел.
37
– Хочу спросить, за какие геройские дела дают такой орден, – Варюся доливает Ивану чарку, придвигается поближе. Блузка нечаянно расстегивается на кнопку. – Приезжал ты, Ваня, до войны, на каникулы, так был хлопчик. А зараз офицер, личность!
– Я личность? Таких лейтенантов как собак нерезаных. Кто выжил, конечно.
– Не про то! Погоны предмет, не боле. А я человека вижу. Шо, за победу?
…Спит село. Иной раз скрипнет калитка, чья-то тень прошмыгнет под вишнями. Может, кум до кумы, может кто подался на колхозный двор поглядеть, что плохо лежит, а, может… да лучше не знать. Спать спокойнее, когда не знаешь. И днем жить спокойнее – не проговоришься.
В хате Серафимы окна темны, носом надо уткнуться в стекло, чтобы увидеть огонек лампадки. Бабка крестится и кланяется перед божницей, украшенной рушниками и травами. Губы шевелятся, слова почти не слышны:
– Прости, Матка Бозка, Благодатная наша, за надоедные просьбы, не отсылай унука на самоубивство. Заступница, услышь меня, грешную! А я фитилек новый поставила, олии подлила в лампадку, шоб твой лик светился и в день, и в ночь… токо ж не кидай меня одну, оставь его тут хочь ненадовго…
38
Иван старается не глядеть на Варю, которая теперь сидит совсем близко.
– Ну вот, на карте Сейм вроде переплюнь-река, а подошли – вода поднялась. Море! Ну, плот связали… И только к другому берегу подобрались ка-ак… – поднимает он кулак.
– Ку-ку! – со стуком распахивается дверца в ходиках.
– О господи, – вздрагивает Варя и прижимается к лейтенанту. – Как вы все это, мужчины, переносите, такие ужасы!.
Привстает, дотягиваясь вилкой до тарелки с огурцами. Грудь касается щеки Ивана.
– Огурчики в этом году дуже хрустячие… Ой, чуть не упала!
Рука лейтенанта охватывает талию красавицы. Варя садится, придерживая своей ладонью пальцы Ивана, не давая руке соскользнуть.
– Ну, успели мы в камыши нырнуть… затихли… – Голос лейтенанта срывается, на колени давит живая, горячая тяжесть молодого женского тела. – А время октябрь! Сидим, терпим, только глаза, как у лягушек!
– О господи! Скоко ж натерпелся, то ж надо!
Варя берет со стола шинковочную доску с нарезанными помидорами, стряхивает в блюдо и накрывает доской лампу. Стекло наполняется дымом и гаснет. Певучий голосок Вари переходит в горячечный речитатив:
– Любый мой, утешный! Командир, а скромный. Хлопчик радостный…
Звон медалей, упавших на пол вместе с гимнастеркой. Шорох материи. Щелканье чего-то расстегиваемого…
Тиха полесская ночь. Попеленко похрапывает на скамейке, придерживая одной рукой карабин.
39
На рассвете, как только прокричали заревые петухи и чуть засветились алые сережки фуксии у окна, на Ивана навалился приступ кашля.
– Извини, – говорит он, давясь. – Так каждое утро. Душит, гад.
– Прижмись, согрею. – Руки у Варюси крепкие, но бережные, любящие, от тела исходит ночной жар. – Вылечу, збавлю! Барсучьего жира с медом намешаю. Своего тепла отдам. Бабье тело лечит. Любый мой, утешный…
В романе рассказывается об одной из самых драматических страниц Гражданской войны – боях под Каховкой. В центре произведения судьбы бывшего «адъютанта его превосходительства» комиссара ЧК Павла Кольцова и белого генерала Слащева, которые неожиданно оказываются не только врагами.
Как стремительно летит время на войне! Лишь год назад Павел Андреевич Кольцов служил «адъютантом его превосходительства». Всего лишь год, но как давно это было… Кольцов попадает туда, откуда, кажется, нет возврата – в ставку беспощадного батьки Махно. А путаные военные дороги разводят Старцева, Наташу, Красильникова, Юру. Свой, совершенно неожиданный путь выбирает и полковник Щукин…
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.
Повесть В. Смирнова и И. Болгарина рассказывает о героических делах советских партизан в годы Великой Отечественной войны.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Осень 1944 года, заброшенное в глуши украинское село. Фронт откатился на запад, но в лесах остались банды бандеровцев. С одной из них приходится схватиться бойцу истребительного батальона, бывшему разведчику, списанному по ранению из армии… По роману снят фильм на киностудии им. Довженко в 1976 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация бумажного издания: В книгу вошли два остросюжетных романа «Смертельная игра» и «Сан-Антонио в гостях у МАКов», написанные популярным французским писателем Фредериком Даром под псевдонимом Сан-Антонио, а также захватывающий триллер «Человек с улицы», который опубликован под настоящим именем автора. Десятки диссертаций посвящены цветистому стилю «Сан-Антонио», его остротам и каламбурам, разоблачению глупости. Со своим «Сан-Антонио» Фредерик Дар вошел в словари и школьные учебники. В лучших традициях Рабле писатель использует гротескные образы тела, материально-телесного низа, пиршественные и скатологические образы.
На территории одной из бывших восточных республик Советского Союза находится старая база. Предполагая, что база используется для транзита наркотиков на территорию России, ФСБ посылает на базу своего агента с целью прояснить ситуацию. В ходе действия агенту, — суть главному герою — предстоит выяснить, что на самом деле все вовсе не так как кажется, а вокруг базы тесно сплелись интересы нескольких сил, от спецслужб и международных террористов, до торговцев оружием и частных военных компаний.
С Виктором Корсаковым, американцем русского происхождения и профессиональным солдатом, воевавшим в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и других "горячих точках", читатель уже знаком по книге "Смерть говорит по-русски". В новом романе-боевике мы встречаем Корсакова уже в России, в момент вооруженного выступления мощной террористической организации, которое до основания потрясает все российские структуры власти. Драматические сцены насилия, предательства, любви, резкие повороты сюжета, непредсказуемый финал делают "Кольцевой разлом" желанным приобретением для всех ценителей "литературы действия".
Александр ГРОГ и Иван ЗОРИН (аватары) представляют:НА КОНКУРС ВДВ - роман - ВРЕМЯ СВОИХ ВОЙН.Версия 2010г.
В лучах полуденного солнца брат Сэмюель, на миг застыв в позе, символизирующей крест, бросился вниз со своей обители на глазах у изумленных туристов! Он оставил полиции лишь одну подсказку — телефонный номер своей сестры-близнеца… Лив полна решимости узнать причину смерти брата. Но называющие себя Sanctus — Святыми, а на деле жестокие фанатики, одержимые идеей очистить человечество от первородного греха, наносят смертельные удары всем, кто мог узнать об их страшной тайне…