Лето в Калиновке - [2]
— Здорово! — весело сказал Костя.
Антон продолжал рассматривать яблоню.
— Антошка, здорово, — повторил Костя.
Прошло некоторое время, пока хозяин повернулся в сторону гостя и недружелюбно заметил:
— Не беспокойся, я здоров. А тебе, верно, солнцем голову напекло, что, не спросясь, в чужую калитку лезешь, как медведь на пасеку.
Антон, видимо, рассчитывал на длительные переговоры. Но время уходило, и Костя выпалил разом:
— Мир на веки вечные, Антошка! Что было, то сплыло и не вернется! Побежали скорее. Щуки сейчас пойдут во какие! Только успевай тянуть. Видишь, гроза собирается.
— Над твоей головой! Если бы мать не помешала мне в воскресенье, я бы… — Он подступил к Косте! — Правильно ты сделал, что пришел сдачу получить… И за это, и за это. — Он показал на синяк под глазом и шишку над бровью.
— Я пришел мириться, — твердо сказал Костя, — и драться с тобой не хочу! — На всякий случай он все же выставил левое плечо вперед.
Антона поразило необычное миролюбие соседа.
— Ладно уж, — пробормотал он. — Я не фашист, чтоб на парламентера нападать. Видишь, как ни крути, а без Антона не обойтись. Пришел все-таки на поклон?!
Костя хотел ответить, как и полагалось в таких случаях. Но потом вспомнил: «А все-таки я прав, а не он. И не хочу я, чтобы мы врагами были. У Антошки, конечно, характер тяжеловатый, и малышей он тогда ни за что обидел… Но разве можно жить рядом и не разговаривать, не встречаться, не рыбачить вместе?..»
— Конечно, не обойтись, — улыбнулся Костя. — А зачем мне без тебя обходиться? Не с Володькой же компанию водить…
— Ага! — торжествующе заметил Антон.
Он хотел добавить еще что-то, но Костя вдруг подпрыгнул и, глядя на сереющую полоску неба, закричал:
— Медведь неповоротливый! Долго ты еще собираться будешь?! Все щуки разбегутся, пока мы тут с тобой…
Антон мигом оценил положение и бросился вслед за Костей к калитке.
И только уже на улице он солидно сказал:
— А за синяки ты мне еще ответишь. Скажи грозе спасибо, что тебя выручила!
Мальчики быстро шагали к озеру. Костя вообще не любил да, наверно, и не умел ходить медленно — почти всегда бегал. Антошка, человек другого склада — медлительный, неторопливый и в речах и в движениях, — на этот раз не отставал от товарища.
Яростно залаяла собака за низким заборчиком.
Удивительные существа эти собаки — не могут спокойно видеть, как кто-то торопится. Встревоженно закудахтали куры. Но вот и конец улицы. Она упирается прямо в светло-голубой заливчик озера.
Спокойное, с полированной поверхностью, озеро будто чуть-чуть наклонилось к небосводу. Вдали, за большими шапками ольхи, виднеется полоска реки — это Припять. Озеро — в стороне от реки, но зато соединяется с Припятью проливом.
Калиновка стоит на высоком берегу. А с трех других сторон — берега низкие и топкие, поросшие густыми тростниками.
Но вот и отмель. На белый, чисто вымытый песок лениво набегают волны. Мгновение — и лодка отвязана от столбика, из нее выплеснута вода.
Антошка невольно щурится от яркого зеркального блеска и молча вставляет весла в уключины. Костя ловко отталкивает лодку от берега и быстро прыгает на «банку», как называют моряки лавочку. Ну, а теперь за работу!
Блесна выскользнула из рук, и золотистый ее отсвет таинственно и заманчиво мелькнул в зеленой толще воды.
В деревне нестерпимая жара. А здесь, на озере, от воды веет свежестью и каким-то особым, только рыболовам понятным, волнующим ароматом. Антошка поднажал на весла, и лодка стремительными рывками пошла вперед. Гребец молча вглядывался в черную стену далекой пущи, и по его лицу было видно, что он доволен этой неожиданной поездкой и ему уже не хочется вести никакие разговоры о воскресном происшествии.
Мальчики прогнали лодку до противоположного берега, но поймать так ничего и не удалось. Однако не в их обычае было унывать. Антон по-прежнему спокойно правил лодкой, не теряя надежды, что вот-вот щука схватит блесну, приняв ее за золотистую плотвичку, и шнур натянется. Выбирай его тогда осторожно — добыча будет в твоих руках.
Антошка устал. Он чувствовал, как под рубашкой, щекоча тело, пробегали струйки пота. Лодка пошла медленней.
Солнце скатывалось к небосклону. На западе показался огромный угол синеватой тучи. Над ней лежал серый, будто свернутый из ваты, вал. Нет, грозы до самого вечера не будет. Видимо, где-то она задержалась в далекой дороге…
И вдруг шнур натянулся, как струна. От неожиданности Костя выпустил его из рук вместе с палочкой-рогулькой.
— Лови! — крикнул он, спохватившись, и вскочил со скамейки.
Но схватить шнур мальчики не успели.
— Щука! Вот посмотришь, щука! — радостно кричал Костя. — Стоп, машина!
— Здорова! Даже шнур вырвала, — солидно заметил гребец. — Как она дернула? Мягко?
— Ты что, слепой? Антошка! Это сом! А ну, полный назад!
Антон повернул лодку и с усмешкой посмотрел на товарища.
Небольшая палочка-рогулька, привязанная к концу шнура, спокойно покачивалась на волнах. Совсем не похоже было, что на другом конце шнура находится что-нибудь живое.
Разгоряченный, Костя не сразу сообразил это. А когда понял, прикусил губу — зря он радовался: никакой щуки не было. Та бы, конечно, не оставалась на месте, да еще с блесной в пасти!
