Лето страха - [11]

Эмбер и Вальд сблизились. Я немного ревновал, но их роман оказался весьма скоротечным, а к тому времени, как он закончился, я влюбился в Изабеллу. Я прочитал заметку о разрушенных отношениях этой пары в колонке светской жизни «Лос-Анджелес таймс». Из профессиональных контактов с Эриком и от случайных знакомых я узнал, что Эмбер удалось основательно окунуть его в болото своих финансовых дел, причем сделала она это столь же уверенно, как в свое время утопила меня в трясине моей собственной страсти.

Эрик Вальд никогда не относился к числу моих кумиров, хотя в данном вопросе я оставался в явном меньшинстве.

Как и большинство тех, кто ведет полусветскую жизнь, Эрик сформировал некий внешний имидж своей личности, который, подобно медной оболочке пули, укрывающей более мягкую свинцовую начинку, помогал ему проходить через все опасности, исходящие от бесцеремонной прессы, от политических деятелей и — в уникальном конкретном случае Эрика — от часто непредсказуемых научных кругов.

Он был профессором в местном университете, читал курс криминалистики. Эту должность он занял двенадцать лет назад, в возрасте тридцати одного года от роду, и случилось это вскоре после того, как ему удалось на практике применить принципы своей диссертации — «Тяга к злу: изменение самосознания в жестоком преступнике» — в успешном разоблачении преступника, успевшего изнасиловать в северной части округа за шесть коротких месяцев восемь женщин. Суть исследования Вальда сводилась к тому, что из-за мании величия некоторых параноидных типов (установленный факт) эти всеми гонимые «гении» склонны к созданию «сценариев», в которых они преднамеренно играют роли, полностью противоречащие нормам поведения, принятым в обществе. Фактически, по мнению Вальда, они творят свое собственное «зло», которое не раз созерцали в повседневной жизни. В то же самое время они стремятся удовлетворить свои внутренние потребности, утверждающие их превосходство над людьми, которые постоянно преследовали их.

По словам Эрика, создается определенный образ подозреваемого. Это представитель среднего класса, с безупречной репутацией (возможно, даже прихожанин церкви). Он начитан. Стремится к более высокой позиции в жизни, чем сумел достичь. А не сумел достичь, вероятно, из-за глубокой аномалии своего характера, а возможно, и из-за внешности.

Все восемь изнасилованных женщин были преклонного возраста, а некоторые и совсем старые. Пока полиция и шериф объединенными усилиями ловили многочисленных подозреваемых, Вальд вдалбливал тезисы в амбициозного чернокожего лейтенанта из управления шерифа по имени Винтерс. Он сумел доказать Винтерсу, что две жертвы насильника как-то связаны с выездной столовой, обслуживающей церковь, которая расположена в северной части округа. Изучение личностей добровольцев-водителей ничего не дало, но Вальд буквально заставлял Винтерса заняться прихожанами, и наконец было установлено, что один из поваров этой столовой идеально подходит к составленному им психологическому портрету.

Им оказался некий Кэри Клаух. Тридцатичетырехлетний холостяк, выпускник юридического факультета католического (!) университета, он трижды нарушал законы штата Калифорния. Казалось, наконец он вернулся к добропорядочной жизни христианина. Жил он со своей бабкой, которая, как выяснилось позже, была подругой трех жертв насильника.

После бесконечных неоплачеваемых часов, растраченных на наблюдение за подозреваемым, Винтерсу наконец удалось захлопнуть ловушку. Однажды рано утром Кэри Клаух приехал на тихую улочку в предместье города, где до восхода солнца просидел в машине. В тот же день, в полдень, Винтерс выяснил: в доме, напротив которого Клаух припарковался, жила одна восьмидесятидвухлетняя старуха, Мэдэлайн Стюарт. Совсем недавно она стала заказывать еду в злосчастной столовой. На следующий вечер Винтерс ждал Клауха в старой развалюхе — «стейшен вэгон» — и, когда в темный предрассветный час Клаух приблизился к дому, задержал его за подозрительное поведение. Добычей Винтерса стали красная лыжная шапочка и пара синтетических перчаток. Он доставил Клауха в управление и после образцовой работы экспертов-криминалистов смог не только установить тождественность волокон лыжной шапочки и тех, что найдены на четырех жертвах, но также и отпечатки зубов Клауха, оставленные им на декоративном деревянном яблоке, которое тот — после изнасилования своей третьей жертвы — по ошибке принял за настоящее!

Эта история, в которой воедино сплелись библейские и научные начала, тут же ожила в аршинных заголовках газет, в телепередачах и даже стала фрагментом программы «Шестьдесят минут». Слава Вальда была стремительна и несомненна.

Годом позже университет штата предоставил ему постоянное место.

Дэн Винтерс был произведен в капитаны — он стал самым молодым в истории штата капитаном и первым среди чернокожих. Клаух же получил сто пятьдесят лет тюрьмы.

Более того, Вальд был утвержден главой резервных подразделений шерифа. Получить эту должность он, не являющийся полицейским, не мог бы ни при каких обстоятельствах: ни купить ее, ни быть на нее избранным. А ему даже выделили кабинет, на том же этаже, на котором сидел только что канонизированный Дэн Винтерс. Он и Вальд тут же развернули кампанию за превращение резервных подразделений во вспомогательные соединения профессиональных полицейских. (Общественность тоже благожелательно отнеслась к этой затее: дополнительные силы правозащитников за те же деньги.)